- Это потому что я еще экзорцизм не проводил.

- Ты больной, вот скажи? Или может на каком другом языке сказать, чтобы отпустил. Я не хочу быть здесь. Не хочу лежать на твоем грязном полу и под тобой.

- А ты еще не пробовала.

- Все перечисленное уже и ответ – нет, не нравится.

- Подо мной я имел в виду.

- Слушай, ты может, думаешь, что твой член волшебная палочка, на которой я с удовольствием поскачу на радугу чудес со звездами и фанфарами, но хочу тебя огорчить. Это просто член. Может, чуть больше среднестатистического, но он не волшебный.

- А ты что, знаешь какие-то другие члены? Проводила досмотр? Вела запись?

- Я помню парней, с кем спала и как это было. Поэтому очень сомневаюсь, что ты выделишься как-то.

Он недоверчиво смотрит и отодвинувшись задает вопрос:

- Ты сказала парней, а я-то не парень. Я мужик. Сравнишь и скажешь, что лучше фасоль или огурец.

- Боже, ты опошлил мой любимый овощ. Я к нему больше не прикоснусь, чтобы не стошнило от воспоминаний о твоих словах.

- Ну ладно, давай назову банан.

- Ты издеваешься?

- Что и их любишь? Тогда пусть этот будет… Бля… что за хрень? Ты меня забалтываешь.

- Потому что ты балабол.

- Оу, тут ты внимательно смотри, где ступаешь. Край-то рядом.

- Ой, отпусти.

Дергаю руками, а он дергает бедрами.

- Мне интересно, неужели ты перетрахал весь город?

- Нет.

- Ну так в чем дело? Сколько не пробованного чуда с фигурами от-кутюр ходит. Лови любую.

- Лен, - он внезапно встает и… садится на мои бедра сверху, но руки мои не отпускает, и в итоге я с раскрытой рубашкой в одном лифчике лежу под ним, и даже ударить ногами его не могу. – Ты серьезно думаешь, что каждый раз трахать доступное интересно? – его рука гладит по лицу и спускается к шее, а дальше, очерчивая впадинку у ключицы, двигается по лямке лифчика дальше, обводя его по контуру. – Конечно, когда не хочешь заморачиваться, и тебе просто нужно спустить напряжение, то ты идешь за свободным ртом или дыркой…

От его слов я морщусь.

- Твои высокие комплименты женщинам просто поражают. Мне даже, кажется, я стала еще суше в трусах, чем была. После подобных фраз я бы желала тебе и таким как ты одного – чтобы доступный секс пропал.

- Шлюшек защищаешь?

- Эти «шлюшки» отработали свое, пусть даже телом, чтобы такая наглая морда, как ты, потом кончив плевалась о морали. И кто тут более мерзкий из вас двоих: та, что получила деньги за удовлетворение такого как ты хама, который ее, быть может, даже не возбудил, или ты, кто заплатил и фыркаешь в ответ. Думаю, ответ очевиден. И не надо тут, она могла работать иначе. Даже если она сама выбирает такой путь, ты не имеешь права, приходить к ней и говорить, что она шлюха, а потом доставать свой грязный член и совать в нее.

После моей речи он замер и громко рассмеялся. Только веселья в голосе не было вообще.

- Как познавательно. Только думаю, что каждая из этих сучек была в итоге довольна тем, как я их трахал.

- Ну да, куда тут преуменьшать твои старания. Это же сам Гена снизошел со своим великолепным членом. Они от счастья, видимо, падали с оргазмом только от твоего вида.

- Думаешь, они мне пиздели, когда говорили, чтобы я их отшлепал и звал сучками?

- Боже... это мерзко, но может, они боялись, - ответила почти так же бойко, но не так, как было до.

Я же не об этом изначально вела разговор, а он в итоге перевернул.

- Уверен, это был их самый худший страх в жизни.

- Еще бы, голый Гена кричащий сучка.

Он прыснул от смеха и впился взглядом в мое тело.

- Хватит пялиться.

- Ты права, пора пробовать.

- Эй… - заорала, когда он резко приблизил свой рот к моей груди. – Фу на тебя…