— Ты уверена, что всё ещё хочешь со мной переспать? — пронзает он меня прохладным взглядом.

— Уверена.

— Тогда заткнись и сиди молча.

Я фыркаю, скрещиваю руки на груди и отворачиваюсь к окну. Несносный идиот.

Дорога до дома Антона проходит в молчании. Впрочем, нам с ним и не о чем разговаривать, если это не очередная ругань. Что неудивительно, кстати — мы слишком разные.

По приезде я выхожу из машины и иду прямиком к подъезду, но через пару шагов меня останавливает оклик Антона:

— Эй, отличница! Ты тряпки свои забыла.

Я поворачиваюсь к нему лицом:

— А ты разве после не отвезёшь меня домой?

— Я не подрабатываю в такси.

Антон достаёт из машины мои сумку и чехол и удерживает их на весу, выразительно подняв брови. Я поджимаю губы и дёргаюсь к нему навстречу, чтобы забрать вещи. Он тут же усмехается:

— Расслабься, отличница. Сам донесу.

Он захлопывает дверцу машины, ставит её на сигнализацию и идёт мимо меня.

— Вот и как, объясни мне, с тобой можно нормально общаться? — иду я следом.

— Мы приехали сюда не за этим.

— Это был риторический вопрос.

Антон бросает мои вещи в коридоре, включает в квартире свет и смотрит на меня:

— Сразу приступим или выпьем пива? Для храбрости. Танька в прошлый раз оставила здесь пару банок.

Я сужаю глаза, поправляю на плече ремешок сумочки и заявляю:

— Спасибо, обойдусь. Мне нужно в ванную комнату.

Через пару секунд я закрываю за собой дверь, опускаю сумочку на пол и на несколько секунд прикрываю глаза. Волкову плевать на мои проблемы, он не относится ко мне серьёзно. Всё, лишь бы поиздеваться.

И это обидно, между прочим.

Боюсь, за ним не заржавеет поступить так же, как в прошлый раз. А значит, нужно брать ситуацию в собственные руки. Я решительно киваю своему отражению в зеркале, скидываю с ног туфли и начинаю раздеваться. Не знаю, как это происходит у остальных, но специалисты утверждают, что нужно мыться до и после полового акта. А я склонна доверять профессионалам. Даже рискуя показаться какой-то ненормальной. Впрочем, что подумает обо мне Антон, мне неважно. Я быстренько споласкиваюсь под душем, нахожу в шкафчике под раковиной чистое полотенце, чему, кстати, удивляюсь, вытираюсь насухо и откладываю полотенце на время «после». А затем неожиданно решаю, что надежнее будет выйти из ванной как раз в полотенце на обнажённое тело. Выравниваю стук сердца вместе с дыханием и выхожу в комнату.

— Дома воду отключили? — заботливо интересуется Антон, стоя у барной стойки в ожидании, когда вскипятится вода в шумном электрическом чайнике.

Я резко выдыхаю и заставляю онемевшие пальцы отпустить край полотенца. Оно скользит по телу и падает у ног. К щекам приливает горячая кровь от того жадно вспыхнувшего взгляда, которым меня разглядывает Антон.

— Твою ж…

Глаза Антона замирают на моих глазах, и бесконечно долгую минуту ничего не происходит. По крайней мере, внешне. Внутри же разворачивается целая буря. Мы оба понимаем, что теперь никуда не деться. Это случится. Здесь и сейчас.

Громко щёлкает чайник.

Антон выдыхает, отталкивается от стойки и снимает с себя майку. Его чёрные волосы остаются всклокоченными, синие глаза смотрят прямо и пронзительно, выражение лица напряжённое. Он медленно направляется в мою сторону, словно предоставляя время и мне изучить его тело. Я делаю вывод, что факультет физической культуры оправдывает своё название — они там не только социологию изучают.

Я вздрагиваю, когда Антон зарывается пальцами в мои волосы на затылке, и сглатываю сухость во рту. Его вторая ладонь ложится мне на талию, стискивает кожу. Я выдыхаю тихий стон.