Егор задрал мне платье и начал стягивать трусики. Его руки скользили по моей груди, губы порхали по шее, а возбуждённый член настойчиво упирался в живот, стремительно опускаясь вниз.
- Нет! – я оттолкнула его. – Убери от меня свои руки!
Он послушался, слез с меня и стал одеваться.
- Сонь, я понимаю, как выглядит мой поступок. Но, поверь, я действительно хотел помочь тебе.
- Ты хотел заняться со мной сексом. Не более того. Почему ты не найдёшь себе девушку? Ты же красивый парень. Наверняка девушки сами на тебя вешаются.
Егор был действительно хорош. Особенно сейчас. Накаченное без фанатизма тело с кубиками на прессе, широкие плечи, бархатная влажная кожа, очаровательная улыбка, иссиня чёрные волосы и чёрные как у отца глаза. Но без злости и раздражения.
- Я не хочу, чтобы моя жена кончила также как моя мать, - он посмотрел на меня очень серьёзно. – В нашей семье мужчинам нельзя жениться, если они хотят остаться людьми.
- То есть ты не собираешься жениться? Никогда?
- Я не собираюсь спать с женщинами, чтобы не допустить случайного зачатия. Никогда.
- Но со мной ты только что хотел переспать...
- Только потому, что ты жена моего отца. Я же сказал, мне захотелось помочь тебе. Ведь если ты не забеременеешь, он тебя...
Егор не закончил свою мысль и вышел из спальни. Я догнала его в коридоре, схватила за руку и, почти умоляя, спросила:
- Пожалуйста, скажи, что Вронский со мной сделает. У него проблемы с психикой, я знаю. Но как мне вести себя, чтобы он не покалечил меня до развода? Ты завтра уезжаешь и я останусь с ним совсем одна...
- Сонь, мне, правда, очень жаль. Мой отец, как и все остальные члены нашей семьи, абсолютно нормален. Просто патриархат – основа рода. Женщины должны подчиняться и умирать. Современный мир закрепляет за ними равные с мужчинами права, поэтому мы избавляемся от них. Только для бабушки сделано исключение – она родилась и выросла в те времена, когда мир был другим. Ну и прадед её очень любил. Решение о ликвидации женской особи принимает её законный супруг, прадед захотел сохранить жизнь своей жене. Всё сложно, Соня.
- Нет, нет, нет, - я нервно улыбалась, - Это же бред полный! Егор, ты говоришь ерунду. Нельзя просто так в XXI веке убивать людей.
- Да? Ты думаешь, хоть кому-то интересно расследовать несчастный случай, произошедший с никому не нужной женщиной? В России миллионы пропавших без вести людей, которые вряд ли живы. На дне водоёмов разлагаются тысячи трупов, до которых никому нет дела.
- У меня есть родители, они будут меня искать!
- Удачи. Вот только искать тебя никто не будет. И расследовать твою смерть тоже. Ты попадёшь под машину, утонешь в бассейне, неудачно упадёшь во время прогулки или просто исчезнешь. Мой отец уже достаточно стар и вряд ли хочет жениться ещё, так что ему официальное вдовство уже не нужно.
- Ты – ненормальный. – я попятилась от него в сторону своей спальни и закрыла дверь на замок.
- Не веришь мне? Сходи в запретную зону. Там все ответы на твои вопросы.
Запретная зона? Он про тот забор с деревянной дверью?
***
Почти неделю я провела в полном одиночестве. Вронский возвращался поздно вечером и сразу проходил в свой кабинет. Вместе с Анной Ильиничной и Егором пропала вся обслуга, включая Леру. Еду привозили из ресторана, оставляя у подъездных ворот. Осталась только я и ОН. Выходить из спальни совсем не хотелось. Страшно. Даже услышав шум выезжающего из гаража автомобиля Вронского, я продолжала сидеть в комнате. Летняя жара жутко утомляла, отсутствие хоть каких-нибудь развлечений заставляло время тянуться невероятно долго, но слова Егора продолжали крутиться в моей голове, как заезженная пластинка.