Ему смешно, что ли?

– Дерек, уж не знаю, почему ты напился до такого состояния. Но тебе не кажется, что твои действия попахивают… М-м-м… – даже не могу дать точную характеристику его действиям. Они разрушительно действуют на мой внутренний покой.

Вместо того чтобы ответить, Дерек отпускает мои запястья, но не освобождает, а наоборот, наваливается всем весом своего тела и шумно выдыхает в районе моей ключицы.

– Ох… Ты не пушинка, – выдаю в миг севшим голосом и легонько толкаю его в плечи.

Боюсь, если применю больше усилий, то он снова обездвижит меня. А сейчас Дерек не проявляет активных действий, и с ним вроде бы можно договориться.

– Я всего лишь побывал дома, – тихо отвечает, так и не встав, только уперевшись локтем и сняв нагрузку с и так шокированного организма от таких резких смен положений, – пообщался с отцом.

Он огорчен, и это очевидно. Видимо, из-за пьяного состояния его потянуло на откровения. Вот мне бы пристыдить его и отпихнуть, пока есть такая возможность. Это было бы правильно, с какой стороны ни посмотри. Но вместо этого совершаю очередной глупый поступок.

Он неосознанный, скорее инстинктивный.

Тема родителей для меня больная.

Она всегда останется самой трагичной и тяжелой. У меня был самый прекрасный отец, какого только можно представить, но его, к сожалению, нет в живых уже несколько лет. После его кончины жизнь моей семьи резко изменилась.

А вот у Дерека отец жив, и, судя по всему, они не ладят. Провожу рукой по непослушным прядям инкуба в успокоительном жесте. С Демидом это всегда работало. Он резок, бывает вспыльчив, но благодаря ласке можно укротить этого разбушевавшегося хищника.

Он не оборотень, но звериные повадки иногда в нем проскальзывают. После моего жеста Дерек, кажется, даже дышать забывает. Все мышцы на его теле каменеют, а после он тяжело, надсадно дышит.

Еще несколько раз провожу пальцами по прядям, и его состояние не меняется. Тогда решаю, что ошиблась и ему не нужны мои успокоения, ведь по-другому расценить мой жест невозможно. Но стоило только убрать руку, как парень хватает за запястье и возвращает ее обратно.

Вот теперь дышать перестаю я, понимая, что таким незамысловатым образом он дает добро на ласку. Она ведь не несет никакого сексуального подтекста, а только заботу.

До чего ты докатилась, Кайли?

Заботишься и жалеешь Дерека. Того, который играет с твоими чувствами и с телом тоже. Сейчас он ранен, но, когда оклемается, ведь может припомнить этот инцидент. Он показал слабость, и я могу горько поплатиться за то, что разглядела ее и, более того, пожалела.

– Лживая маленькая девочка… – бурчит парень и, окончательно обнаглев, кладет голову мне на грудь.

– Может, ты встанешь? И я не лживая, – отражаю тихо.

Хотя вся моя жизнь превратилась в череду вранья.

– Лживая коварная конфетка, которая также играет в игры.

Выдает свою гениальную мысль и снова хмыкает. А вот я не настолько пьяна, чтобы не понять явный намек в его словах. Но он не может знать, что я не Ариэль, иначе давно бы уже сдал.

Ведь не может?

А если?

Нет, успокаиваю себя и одновременно глажу по голове Дерека.

– Что тебя так расстроило?

Решаю перевести тему, потому что не уверена, что именно завтра всплывет в памяти у парня.

– Не твое дело, – грубо отвечает и прикусывает за грудь.

Хоть и через одежду, но все же ощутимо.

– Перестань кусаться! – возмущаюсь, потому что это как-то неправильно на меня действует.

– Нет, – отвечает с улыбкой, видеть ее не могу, но по интонации догадываюсь.

– Дерек, может, отпустишь меня уже? Нам завтра вставать на пары, – намекаю ему, что аудиенция затянулась.