И все же, как, сука, бесит. Вроде и не ожидал ничего особого, но дерьмово осознавать, что Алика такая же, как и все остальные.

– Она тебе рекомендательное письмо на настоящее имя дала, заметил? А говорила про то, что жила по поддельным документам.

– Солгала? – спросил без особого интереса.

– Нет. Я разузнал. Жила в Бразилии под именем Паулина Витич, якобы из Сербии. Отец жил под именем Михаил Витич. Диплом и практику Алика проходила под липовой фамилией, но потом подделала, когда вернулась. Папаша её, кстати, тот еще параноик был. Заставил зазубрить нужные контакты, и, если ей придется вернуться сюда, то обратиться к его должникам-друзьям. Она обратилась, потому и квартиру оформили быстро, и с документами помогли.

– Но почему она мутная? Только из-за того, что ты уши грел, и услышал, как меня решили раскрутить на бабло? Девять из десяти женщин в нашем городе такие, – я усмехнулся, слушая рассказ брата.

Но не смешно, на самом деле. Почему-то.

– Алика мутная, потому что сориентировалась быстро по поводу квартиры, диплома, рекомендательного письма. Должники-друзья Веснина помогли. Интересный мужик, кстати, у него в должниках. Но знаешь, что интересно?

– Ну?

– Почему при таких знакомствах она искала работу? Почему ей не помогли? Почему она явилась на собеседование именно в эту компанию, к тебе? Ведь знакомые папаши легко могли бы устроить её каким-нибудь архивариусом, секретарем, помощником рекламщика, продажником. Но пришла Алика именно к тебе.

Компания у меня – одна из крупнейших, рабочих мест много, но… действительно, почему ко мне? Алика не могла знать, что собеседование проведу именно я.

Хотела устроиться, и столкнуться со мной в коридорах? В лифте? Одетая в то самое облегающее платье, лямки которого спадали на плечи? Она ведь так и пришла на собеседование, будто на коктейльную вечеринку.

Со справками об отсутствии венерических заболеваний.

Сидела, глазки опускала. Зажатая, скромная, будто только что из монастыря.

Я выслушал Руслана – брат на совесть поработал, всё вытряс из Алики. Всё, что смог.

– Продолжу копать. Пока всё по верхам, но Веснина найдем, не сомневайся.

– Егору не говори, – бросил напоследок. – Он включил режим всепрощения. Бесит.

– Таких прощать нельзя. А с девчонкой будь осторожен. Милашки, которые краснеют, стесняются, и глазами хлопают, обычно те еще акулы. Но красивая она, понимаю тебя.

– Что бы я делал без твоих советов, младшенький, – пожал руку напоследок, прощаясь с Русом, размял плечи, и вернулся к работе.

На экране моргнуло сообщение-напоминание. Юбилей Ушакова.

Черт. Идти, не идти?

Хм, а почему бы не сходить?

«В восемь жду у ресторана «Батлер». Юбилей у знакомого» – написал Алике, дождался её ответа, и вернулся к работе.

Раньше, когда строил компанию, думал, что, достигнув вершины, смогу больше отдыхать. Зачем-то ведь нужны замы, помощники замов, директора подразделений и прочие. И вот, вершины я достиг. А оказалось, что с этой вершины вид – так себе. И работать приходится еще больше.

Либо владелец компании из меня херовый, раз делегировать полномочия я так и не научился.

В двадцать минут восьмого отпустил секретаршу, забрав подарок для Ушакова, и пошел в душ. Раньше я нередко оставался здесь на ночь – душ есть где принять, несколько сменных костюмов имеется, как и диван.

Стряхнул с волос влагу, переоделся, поменял часы, и поехал к ресторану.

Без пяти восемь. Алики нет.

Не терплю, когда опаздывают.

Без двух минут – её все еще нет. Звонить ей тупо, вдруг подъезжает, восьми-то нет.

– Марат, – подошел ко мне Ян Жуковский, пожал руку, и закурил. – Заходишь? Юбиляр уже на месте.