Эрос. Держи крепче… вот. А теперь, отец Михаил, вращай меня.
Диакон. Да вы что, отец Эро́с?! На мне ангельский чин, как я вас буду вращать?!
Эрос. Вокруг своей оси… Что смотришь, давай!
Диакон сначала с сомнением и испугом, потом все смелее начинает крутить Эро́са вокруг себя.
Эрос (вращаясь). Что молчишь? Твори молитву!
Диакон. Да какую же? О здравии или упокоении?
Эрос. Какое упокоение?! О благополучном полете.
Диакон. Не знаю таких, батюшка!
Эрос. Чему вас только учат? Самых важных вещей и не знаете! Ладно, тогда вращай быстрее… Молитву уж я сам творить буду.
Диакон начинает вращать быстрее.
Эрос (испугавшись). Ох, матерь Божья… Пресвятые угодники… Помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его… Спаси и помилуй на-а-а-с!
На этих словах срывается и вылетает вон из дверей. За сценой слышен грохот.
Диакон (с тревогой). Не долетит он до Луны… Как Бог свят, не долетит!
Диакон торопливо выходит вон. Становится темно.
Сцена вторая
Темно. В темноте слышны какие-то подозрительные звуки – шуршание, кряхтение, езда. Зажигается свет. Видна странная картина – легши животом на большой скейтборд, отец Эрос ездит туда и сюда, делая плавательные движения руками и ногами. Появляется матушка Ефросинья. Цепенеет, глядя на батюшку.
Эрос (напевно, продолжая ездить). «Вознесу Тя, Господи, яко подъял мя еси, и не возвеселил еси врагов моих о мне. Господи Боже мой, воззвах к Тебе, и исцелил мя еси. Господи, возвел еси от ада душу мою, спасл мя еси от низходящих в ров…»
Конец ознакомительного фрагмента.