– И тебе здравствуй, – просипела я. – Тебя явно не учили уважать чужое личное пространство. С другой стороны нормы поведения тоже хромают. Неприлично шастать по гостям, ночью и без приглашения. Понимаешь?

Монстр, отодвинулся на меня, не отводя взгляда, потом поднял лапу и потянулся ко мне.

– У-и-и, – послышался мне то ли стон, то ли свист.

– Нет-нет, руки мыл? – мне кажется или он головой помотал? – А раз не мыл, то нечего меня трогать грязными, и перед едой, кстати, тоже было бы неплохо с водичкой подружиться, – зря я ему про трапезу напомнила, жаль только, что эта мысль мне пришла лишь под скрежет зубов. – А ужин твой, между прочим, уже на столе!

– И-у-у-у…

Существо тенью метнулось к столу, и жадное чавканье нарушило тишину в комнате. Я же перевела взгляд на кровать Верданы. В тусклом свете звезд и местного спутника блестели ее ошарашенные глаза. Правильно, одно дело услышать историю, в которую трудно поверить, другое – увидеть воочию. Я прижала палец к губам и Дана опустила веки.

– Как же тебя зовут чудо-юдо, откуда ты, а главное зачем? – произнесла я, жвачные звуки прекратились, а два красных огонька вновь повернулись ко мне. – Знакомиться будем что ли? Я Марго, а ты?

– У-у-у, – простонало чудище и вернулось к еде.

– У? Какое интересное имя. Но как-то коротко больно. Давай придумаем что-то более длинное и звучное. Например, Урал? – чудище продолжало чавкать, – Улит? Тоже мимо. Усман? Нет…Ульрих?

– У-у-у? – темная фигура словно перетекла от стола к моей кровати и поднесла свою морду к моему лицу.

– Видимо, Ульрих тебе нравится. С этого момента буду звать тебя так, добро? – по привычке я протянула ладонь, и не успела ее отдернуть, как на моем запястье сомкнулись челюсти, и ужасная боль пронзила руку. – Твою ж дивизию! – завопила я, тут же была освобождена из живого капкана. Теплый шершавый язык прошелся по укусу и боль исчезла. Впрочем, как и рана.

– У-и! – коротко выдало чудище, понюхало меня и уползло под кровать.

Я же в оцепенении гладила абсолютно здоровую руку. Нет, мне не могло это присниться, такую боль во сне испытать невозможно. Это все происходило наяву.

– Ульрих? – прошептала я. – Ульрих! – испуг прошел и меня начала разбирать злость. – Скотина, ты неблагодарная! Тащи свою жуткую задницу сюда! – под кроватью что-то прошебуршало, но вылезать никто не торопился. – Ах так! – взвизгнула я словно виконтесса, спрыгнула на пол и засунула руку под кровать. – Я тебе покажу, подлец, как бедных девушек пугать!

Прежде, чем схватить что-то теплое, мягкое и шерстяное, пришлось растолкать собственные чемоданы, за которое как утопающий в океане за обломке, цеплялось чудище. Но адреналин предает человеку немало сил, поэтому я все-таки вытащила жутика на свет. Теперь на меня смотрели не два уголька, а два красных блюдца, и в них плескался ужас .

– Я требую объяснений, и ты своими «у-и-и» и «и-у-у» не отделаешься! Посмотрите, я этого гада кормлю, а он меня кусает! – орала я снизу вверх, все-таки чудовище ростом было выше меня. – И не надо взгляд отводить. Кому сказала, в глаза смотри! Что ты там увидел? – я обернулась и поняла, что его заинтересовала. Дана! Она, вероятно, вскочила с кровати, когда я полезла под свою. И сейчас чудище отодвинуло меня за спину и зарычало на нее. – Ульрих, фу! Это свои! – вцепилась я ему в холку, вызвав бурю негодования и возмущенного попискивания. Так. Все, дуй откуда пришел, нам переварить нужно, – чудовище обижено укнуло. – Да забери с собой, что недоел, – отмахнулась я от него.