В конце концов, работают аптеки и круглосуточные супермаркеты, я объясню ситуацию. Что-нибудь придумаю, да и Егору неплохо бы врачу показаться…

Я уткнулась лбом в дверь. Почему я просто не могу уйти, не испытывая муки совести? В конце концов, он меня похитил!

Сжав челюсть, я рванула на себя дверь. Я ему помогу, но только когда буду на свободе. Я успею.

11. Глава 11

Я честно сбежала вниз по ступенькам, проигнорировав лифт. Я собиралась уйти. А потом все как в тумане. Видимо, мое тело отказывалось принимать, что я тупая.

Я вызвала лифт и поднялась обратно в квартиру. В тот момент я старалась не анализировать свои действия, потому что знала, что мне не понравятся выводы.

Войдя в квартиру, я подбежала к столику с медикаментами и, набрав необходимое количество лекарства в шприц, подошла к мужчине. Он все так же лежал в бреду, и даже не очень отреагировал, когда я сделала ему укол.

А затем я села и стала ждать. По идее, через полчаса лекарство уже подействует, жар спадет, и мужчине станет лучше. Если улучшений не будет, то я вызову скорую. Придется обыскать Егора, чтобы взять мобильный. Я уверена, телефон у него где-то в кармане, но вариантов не останется.

Почему я это сразу не сделала? Потому что дура…

Моя мама воспитывала меня таким образом, что я с детства знала, что главное в жизни – это человечность. Нельзя проходить мимо человека, которому требуется помощь, особенно, если ты точно можешь ее предоставить. И почему-то мне не хотелось, чтобы с моей помощью он вернулся в камеру. В конце концов, я не судья, чтобы принимать решение, виновен он или нет, пусть сам разбирается с этим…

Да-да, все это глупые отмазки. В душе я прекрасно знала, почему сижу тут, не ухожу, не убедившись, что Егор пришел в себя; почему не вызываю ни скорую, ни полицию. Просто я поверила ему. Не знаю, чутье это или то, что он действительно выглядит хорошим. Несколько циничным, но все же неплохим человеком.

Меня нельзя назвать наивной. Я росла с двумя братьями, и всегда готова к какому-то подвоху и абсолютно не ведусь на красивые и честные глазки. Но тут все во мне кричало о том, что он не врет. Возможно, я сейчас совершаю самую большую ошибку в своей жизни, а еще становлюсь – о, боже! – соучастницей преступления. Но ломать себя и свою сущность – последнее дело.

Через минут пятнадцать дыхание Егора выровнялось. Я подождала еще минут десять, затем потрогала лоб – температура если и есть, то небольшая. Но я все равно хотела дождаться, когда он проснется, чтобы убедиться, что мужчина в порядке. Я в любом случае уже выспалась.

Поэтому я взяла книгу и, устроившись поудобнее в кресле, погрузилась в чтение.

- Сколько времени? – услышала я через некоторое время.

Я оторвалась от истории любви и взглянула на висевшие часы над диваном.

- Полтретьего.

Егор сел в постели, потирая виски. Затем увидел пустую ампулу, которую я не стала выкидывать и ключ от квартиры, так же рядом лежащий на столе.

Он перевел взгляд на меня, и мне пришлось отложить книгу в сторону.

- Почему ты не ушла? – спросил он.

- У тебя мой мобильный и ключи от машины, - пожала я плечами, - а еще у тебя был жар, пришлось делать укол.

Егор молча достал из кармана ключ от моего жука и мой телефон, выкладывая их тоже на стол.

- Это значит, что я могу ехать? – спросила я, кивая на вещи.

- Можешь, - коротко сказал он. – Ты могла и раньше это сделать, пока я был без сознания.

- Я тебе помогла, не ищи причин почему, я сама толком не знаю. Будем считать, что я просто соблюла наш уговор.

- Спасибо, - хрипло произнес мужчина. – Езжай лучше утром, а то я помню твое умение водить в темное время суток. Мне будет очень неприятно узнать, что ты попала в какую-то аварию.