– Куда же я денусь? Проверю и эту версию. Ничем не хуже других.

– А какие еще остались?

– Например, убийство парня может быть связано с его выездной ремонтной деятельностью. Он обслуживал в день до десятка клиентов, объезжал десяток адресов. На одном из них он мог стать невольным свидетелем какого-то правонарушения, взять случайно какую-нибудь важную улику и тем самым стать для неизвестного пока преступника опасным человеком. В общем, каким-либо образом спровоцировать убийство.

– Да, поистине работы у тебя непочатый край.

– У меня четыре подобных дела, – скромно потупился Мельников, – одна надежда – ты мне поможешь с Юриным убийством. У тебя же стопроцентная раскрываемость.

Я заулыбалась. Лесть – великое изобретение человечества, второй верный путь к сердцу после желудочно-кишечного тракта.

– Чем смогу, помогу. Взаимовыгодный обмен информацией есть основа человеческих отношений.

– Спасибо за завтрак. Или это уже обед? – ухмыльнулся Андрей, поднимаясь.

Я тоже встала. Пора переходить от разговора к делу, то есть двигаться к очередным собеседникам. На прощание я обрадовала своего приятеля заявлением, что обязательно позвоню завтра-послезавтра, узнать о ходе расследования.

Мой путь лежал к дому Юриных родителей, который, как назло, находился неблизко. Дождь усилился, и я основательно промокла, пока бежала от «Орлиного гнезда» до машины, а потом от машины к нужному подъезду. За время, проведенное в дороге, ни одной путной мысли в моей намокшей голове не появилось. Слишком мало данных для того, чтобы делать выводы, даже предварительные. Убитый был почти идеалом, убийство совершено почти идеально: ни отпечатков пальцев, ни свидетелей, ни забытых записных книжек или визиток убийцы. Но факт остается фактом – парень мертв, преступник на свободе, и между этими двумя людьми должна быть связь. И я ее найду.

Дверь мне открыла худенькая большеглазая девушка с густыми темно-рыжими волосами. Она окинула мою дрожащую фигуру жалостливым взглядом и молча посторонилась, давая мне пройти в прихожую. Когда я заговорила о цели визита, девушка прервала меня:

– Снимайте плащ и идемте на кухню греться.

На кухне уже кипел чайник, на столе появились конфеты, пирог с яблоками, бутерброды с сыром и колбасой.

– Родителей нет. Они только что уехали в похоронное агентство и вернутся, должно быть, не скоро. Да вы ешьте, не стесняйтесь.

Есть я не хотела – выпитый в «Орлином гнезде» слабенький кофе плескался в желудке, как священное море Байкал, и грозил штормом любой другой пище, но из вежливости взяла чашку. Человек с чашкой обычно внушает доверие – руки заняты и на виду. К тому же подспудно считается, что гость, разделивший с тобой угощение, не затевает ничего дурного. Сколько же умных людей ловилось именно на этом! С другой стороны, девушка пока вела себя как круглая дура.

Я потрясенно рассматривала изящную рыженькую красавицу, доверчиво открывшую дверь совершенно незнакомому человеку и угощавшую пришельца пирогом, не выяснив причины посещения, в то время как ее родители отсутствуют и она находится в квартире одна. Ясно, почему Мельников после общения с этой девушкой подался в романтики.

– Вы Нина?

– Да. Неужели я не представилась? Вам с лимоном, с сахаром?

– Спасибо. Меня зовут Татьяна Иванова. – Я замолчала, подбирая слова. – Я знаю, у вас большое горе…

Личико девушки омрачилось. Огромные глазищи наполнились слезами, но она сдержалась, лишь сжала кулаки и закусила губу. Я почувствовала себя неуютно. Черствый, бездушный детектив. С другой стороны, что мне еще остается? Я попыталась оправдать свое присутствие, говоря в большей степени себе, чем девочке напротив: