Я помолчала, обдумывая возможные варианты.

– У вашего сына были враги?

– Нет.

– Все так говорят. Постарайтесь припомнить: старые обиды, неприятели, школьные недруги – все важно.

– Татьяна Александровна, я говорю только то, в чем уверен.

– Хорошо, а друзей у Юры было много?

– Да. Он был очень общительным.

– Назовите мне несколько фамилий и, если вспомните, номера телефонов.

Андрей Алексеевич удрученно посмотрел на меня.

– Я был слишком занят, чтобы обращать внимание на всех, с кем Юрий общался. Школьные и институтские товарищи, сотрудники фирмы, клиенты – это же десятки людей. В этом вам скорее Нина поможет, моя младшая дочь. Она в курсе всех связей брата.

Я поймала себя на том, что разговор начал меня раздражать. Генерал не может вспомнить ни одного друга или близкого знакомого своего сына, зато твердо заявляет, что врагов у покойного не было. Попробую зайти с другой стороны:

– А как насчет девушек?

– В каком смысле?

– У Юры была невеста, постоянная… э-э… подруга?

– Нет.

– А временные связи?

Андрей Алексеевич одарил меня негодующим взглядом и стал посматривать на часы.

– У вашего сына были какие-нибудь вредные привычки? Я имею в виду карты, казино, скачки, собачьи бои? – заторопилась я, чувствуя, что еще чуть-чуть, и меня недвусмысленно попросят.

– Он курил, – подчеркнуто коротко ответил Мартынов, постукивая длинными холеными пальцами по столу. – Вряд ли я расскажу вам нечто интригующее и полезное для расследования. Найдите убийцу, и мы поговорим вновь. А сейчас, извините, я заехал в контору на минутку, отдать распоряжения на то время, что меня не будет. Сами понимаете, какие у меня сейчас хлопоты…

Я собиралась рассердиться и поставить грубияна-вояку на место, но, приглядевшись, заметила: равнодушный тон и командирские замашки – лишь маска. Андрей Алексеевич продолжает жить, работать, общаться по привычке, по инерции. Не надо быть психологом, чтобы понять, потеря сына – огромный удар для него. Возможно, если я отыщу и засажу за решетку преступника, несчастный отец сможет вздохнуть свободнее и смотреть в будущее без отчаяния и бессильной ярости.

– Прежде чем я уйду, – терпеливо произнесла я, – будьте так добры, снабдите меня адресами вашей дочери, квартиры и места работы Юры, а также вашим собственным.

Генерал написал на листке бумаги несколько слов и протянул его мне:

– Нина живет с нами. Сейчас она дома.

– Еще один вопрос. Вы помните, как зовут оперативника, который ведет это дело?

– Кажется, Мельников… У меня записано. Да, точно. Вам нужен его телефон?

– Нет, спасибо. – Телефон Андрея Мельникова, моего давнего и хорошего знакомого, я знала наизусть. – Буду держать вас в курсе.

Распрощавшись с отставным генералом, я поспешила на место преступления. Если фортуна мне не изменит, я вполне могу застать там Андрея и выведать у него дополнительные факты и подробности.

Вскоре я въезжала в нужный мне двор. У девятиэтажки, в которой до вчерашнего дня проживал Юрий Андреевич Мартынов, стоял милицейский «газик». Рядом курили несколько мужиков. Вид они имели серьезный и невыспавшийся, но так как других источников информации не наблюдалось, я направилась к ним, однако дойти не успела. Хмурое небо смилостивилось и послало мне выходящего из подъезда Мельникова.

– Татьяна! Я нутром чуял, что сегодня тебя увижу. Как где какая неприятность: кража или убили кого, ты всегда рядом. Примета надежнее, чем черная кошка, перебегающая дорогу.

– Ох, Андрюша, – я нежно улыбнулась, – разве не ты единственный мужчина, который всегда рад меня видеть?