Прильнув, Ирина положила свои руки мне на плечи, но не успели мы сделать несколько движений в медленном танце, как она проявила твёрдую инициативу. Горячие поцелуи, её страстный шёпот, жгучие объятия, нежные и нетерпеливые руки, расстёгивающие ворот моей рубашки… Я вяло откликался на ласки, отмечая про себя и изящную фигуру , и нежность кожи. Она была красивой, страстной, умелой в любви и даже незаметно, как-то игриво завела в спальню.

Мы сели на край огромной кровати. Девушка жадно целовала меня, увлекая теперь уже на подушку. Её руки обнимали и ласкали, и я, наконец, сдался, будучи уже не в силах бороться с возникшим ответным желанием, словно провалился в какое-то сладкое забытьё: рядом была красивая и нежная женщина, которая любила меня, желала, щедро ласкала. Но вдруг резко, как удар молнии, передо мной встали большие грустные глаза Аси. От этого видения я неожиданно вздрогнул и, мгновенно протрезвев, вскочил с кровати. Почти оттолкнув от себя девушку, виновато сказал ей:

– Прости меня, Ирочка, не могу я… Прости… Может быть, в другой раз…

Она растерянно посмотрела на меня, а я, стараясь не встречаться с ней взглядом, торопливо оделся, извинился и вышел из комнаты, видя боковым зрением, как хозяйка роскошной квартиры плачет.

Домой пришёл поздно. Ася, уже переодетая в халатик, вместе с Сабиной мыла посуду – девчонки обсуждали прошедший вечер.

– О-о-о, Эльдарик! – обрадовалась сестра. – А мы уже заканчиваем убирать. Чай будем пить с тортиком? Ты присоединишься?

– Нет, – сказал, пряча глаза от Аси,– я спать пойду.

С тех пор отношения с Асей стали совсем другими. Она перестала пропадать у нас, заходила редко, а мама и сестра всё время спрашивали меня, не обидел ли я её?

Но мне и самому до конца было трудно разобраться в том, что же произошло между мной и девушкой. Мысли о возможной влюблённости в соседку я для себя почему-то не допускал, а если они и возникали, то сразу отгонял их как недозволенные.

Однажды сестра, расстроенная новостью, по секрету сообщённой моей знакомой однокурсницей, поделилась ею и с Асей. Она сказала, что в меня влюблена легкомысленная разведёнка с иняза, и, что самое обидное, будто бы я отвечаю ей взаимностью. Вот кто её за язык тянул?.. Мало ли говорят, что встречаюсь, ночую у неё!.. Зачем верить? Но Сабине донесли, что меня заметили с Ириной после того самого вечера.

– Даже не знаю, стоит ли говорить об этом маме, – огорчённо делилась с соседкой и подругой сестра, – она очень расстроится. А если не сказать – вдруг Эльдар сдуру влюбится в эту Ирину и женится на ней?.. Разве о такой невестке мечтала мама?

– Может, неправду говорят? – спросила побледневшая Ася, чувствуя, как у неё дрожат ноги.

– Да нет, видимо, это правда. Ирина не раз сюда звонила, только я тогда не знала о ней ничего, – продолжала сыпать соль на рану Сабина, ничего не подозревающая о чувствах Аси. – Значит, ночёвки Эльдара в общежитии накануне зачётов – не что иное как отмазка. Он ходит к ней, к этой разведёнке, теперь я это знаю. Вот и сегодня, говорят, в общежитии намечается вечеринка – однокурсница Эльдара отмечает свой день рождения. Она пригласила туда и эту Ирину, видимо, ради него. А потом, ясное дело, он к ней ночевать пойдёт, а нам позвонит и соврёт что-нибудь про семинар и дефицитные учебники. А бедная наша мамочка, конечно же, разрешит ему заночевать там…

Ася, еле сдерживая себя, попрощалась с Сабиной, даже не представляющей, какое страдание доставили ей эти новости.

В тот вечер на улице шёл проливной дождь. И молодежь, собравшаяся на день рождения, никак не хотела расходиться – все ждали, что ливень вот-вот стихнет. Было уже поздно, и комендант общежития не раз намекала нам, что гостям надо уже расходиться, пора и честь знать. Тем более что мы засиделись, а торжества, начавшиеся после занятий, затянулись до поздней ночи.