Замка, правда, теперь няня побаивается, слишком ему нравится с ней шалить. Ну и ладно, сама как-нибудь разберётся. Всё-таки ведьма.

Мой собственный дар стал то и дело прорываться наружу. Стоит только подумать о чем-то, и магия силится мне помочь, искрится, струится сквозь пальцы, передвигает предметы, играет в лучах летнего солнца, норовит поправить лёгкие шторы на окнах. Бусе страшно, хоть я и делаю вид, что все происходит само собой, что это ветерок гуляет по комнате. Но ведьма все видит и все сильнее с каждым разом хмурит изящные брови, вот уже и закусила губу, что совсем на нее не похоже.

Я залезла коленями на пуфик перед трюмо, вытряхнула на столик содержимое шкатулки и принялась разбирать украшения. Чего среди них только нет. Серьги такие, что дух замирает. Подвесы изображают мелких птичек, рассевшихся на веточке в окружении круглых плодов. Подозреваю, что они созданы из рубинов. Даже если и нет, все равно они – настоящее чудо. И листики тоже чудесные, зеленоватые камни переливаются будто в каплях росы. В пару к серьгам идёт колечко, там птица гораздо крупней и отчётливо видны все ее перья. Узор камня точно вторит их жилкам. Колье мне нравится чуточку меньше, оно слишком тяжёлое и напоминает по форме ошейник. Пожалуй, не стану его носить на шее или попрошу ювелира распустить плетение веточек на браслеты. Такой и на ногу можно будет надеть.

Здесь так хорошо, что ни на секунду не хочу предаваться тяжёлым мыслям, которые как тучи сгущаются надо мной.

Барон – великолепный мужчина, сильный, дерзкий, напористый. При виде него у меня даже ёкает немного в груди. Вот только быть вместе с изменником я не хочу и не захочу никогда.

- Когда принесут малышку, ты не спросила?

- Служанки должны ее сначала переодеть и покормить. У Глории не было молока, но ты это и так знаешь. Девочку выпаривают козьим.

- Надо, наверное, купить смесь и бутылочки?

- Служанка сказала, что малышка здорова. Я бы не стала ничего менять, мало ли, дети – существа очень хрупкие. Откуда вообще взялся в нашем замке этот младенец? Не понимаю. Эльфы так берегут своих малышей. У Глории не было разума, чтобы украсть. Где она ее раздобыла? Ты точно ничего не помнишь?

- Совершенно. Ты уже спрашивала. Мне так хочется взять ребенка на ручки. Как думаешь, она ко мне привыкнет?

- Не знаю, я вообще ничего не понимаю. Твой дар оказался слишком силен и совсем не обуздан, его скрыть невозможно. Что станем делать, завтра прибудут жрецы?

- Я не дамся. Не дам запереть свой дар! В худшем случае, сбегу в квартиру. Вернусь, когда их здесь уже не будет.

- Ты понимаешь, что ничего из этого вообще не должно было происходить. В твою судьбу вплелся дракон и нарушил ее и мое гадание. Барон так просто не успокоится... Вот что, запри-ка дверь, я попробую погадать еще раз, и ты мне в этом поможешь.

- Хорошо, - я ловко соскочила с пуфика, подошла к стальной двери, чуть приоткрыла ее. В коридоре не слышно шагов, служанки ко мне не спешат. Не несут малышку. Черт побери, что за наваждение с этим ребенком?

Я никогда особо не стремилась иметь детей. И даже не слишком расстроилась, когда узнала, что у нас с Олегом ничего не получится. Генетическая несовместимость – странный диагноз, но именно так сказал врач. Оба совершенно здоровы, а совместного ребенка никогда не родится. Муж и то больше расстроился тогда. Что ж, нет и нет, решила я для себя.

А что сейчас? Не понимаю. Отчего я так сильно хочу взять на руки этого ребенка, прижать как можно теснее к себе. Уберечь. И ведь знаю наверняка, что с девочкой связана великая тайна, не моя тайна. Что-то, что касается ее матери. Но что? И куда подевалась та мать?