– Я давно уже знала, но не было возможности сказать. Вот сейчас вспомнила, – продолжала я вдохновенно врать под недоверчивым взглядом Ладислава.

– Ладно, иди, приготовь мне спальню.

Он, видимо, тоже решил держаться подальше от сумасшедшей. Мне же лучше.

– С вашего позволения, – вспомнив все известные мне исторические фильмы, присела в книксене и взметнула юбками.

Надеюсь, вид моих щиколоток заставит очередной кусок застрять в горле.

Дорогу я помнила, слава богу, новая память не подводила, поэтому без затруднений нашла спальню, где провела ночь.

Раздернула тяжелые портьеры и распахнула окно, впуская свежий морской ветер. Подвязала балдахин и принялась за постель. Первым делом сдернула белье, все еще хранившее запах лилий.

Наверное, стоит взбить перину.

Только я приступила и воткнула кулаки в мягкие бока, как она взмыла в воздух, а я завизжала, соревнуясь в пронзительности с пожарной сиреной.

Чего-чего, но такого я ни от себя, ни от перины не ожидала.

Отскочила в угол и прикрыла голову руками, будто она сейчас нападет на меня.

– Что случилось?!

Я даже не сразу поняла от чего вздрогнула – то ли от того, с каким грохотом дверь, распахнувшись, ударилась о стену, то ли от грозных раскатов голоса.

– С тобой все в порядке?

Руки Ладислава (ну а чьи еще?) огладили волосы, проверяя все ли в порядке с головой, потом плечи, руки, скользнули по груди, задержались на талии, а потом, обхватив, прижали к широкой груди.

– Цела? Не поранилась? – бормотал Ладислав куда–то поверх моего уха, а я, немного осмелев, решилась раздвинуть пальцы и посмотреть что же творится в комнате – перина все так же мирно висела над кроватью и не думала ни на кого нападать.

А вот с Ладиславом что–то происходило. Я чувствовала, как напряглись обхватившие меня руки, а он замер, словно превратился в каменное изваяние, затем оттолкнул и отвернулся.

Тьфу ты! Гадание на ромашке, блин: «любит – не любит». Вот и думай теперь, что сделает дальше: плюнет, поцелует, к сердцу прижмет или к черту пошлет. Судя по виду, он склонялся к последнему, но сдержался.

Внимательно рассмотрев парящую в воздухе перину, щелкнул пальцами, и она мягко опустилась на деревянное основание, но при этом по всей поверхности проскакивали голубоватые, словно электрические искры

Я испуганно отшатнулась.

Ладислав приблизился к ложу и какое–то время внимательно его изучал.

– Ты что наделала?

Он повернулся ко мне, а серые глаза сверкали неподдельной злостью.

Прячась в коридоре от гнева хозяина, давилась смехом Верена.

– Отвечай! Решила и от меня избавиться?

Он надвигался на меня сердитый, опасный. Кажется, порка становится все более реальной, и я почувствовала, как по спине пробегает холодок.

– Не знаю, – совершенно искренне ответила я. – Только хотела взбить, а она… Я не хотела. После того, как я чуть не утонула, все идет не так, и я не знаю почему, – растерянно вздохнула и жалостливо посмотрела на Ладислава.

– Как была никчемной, так и осталась, – послышался за спиной приторный голос.

Поймав мой взгляд, Ладислав резко отвернулся к окну.

– Убирайся, – произнес вполголоса.

Но я стояла, как вкопанная, рассматривая его напряженные плечи, сцепленные за спиной руки, пока не подпрыгнула от нового окрика:

– Убирайся я сказал! И пришли сюда Грету, – и сразу же следом: – Верена!

– Что пожелаете, хозяин, – скользнув мимо меня, пропела она.

– Молчи о том, что видела!

– Хозяин, – ластящейся кошкой начала она, так и захотелось дать пинка. – Она же покушалась на вес. Не правильнее ли будет отправить ее в подвал?