Но все знают, зачем они сюда летят на самом деле. Человеческая кровь для них — лучшее лакомство, почти что наркотик, хотя официально они не могут ее употреблять, ведь это запрещено законами Конфедерации.

Когда земляне изобрели машины времени, агенты ансарийцев первыми похитили эту разработку, чтобы проникать в прошлое планеты, где люди их боялись и почитали за мифических существ, создав целый культ, выдумав легенды и различные страшилки. Но мы-то теперь знаем, кто они такие на самом деле. Всего лишь инопланетная раса. Если бы не изобретение Вариатора, мы могли бы и не догадаться, как все обстоит на самом деле. 

Зачастую встречаются довольно интересные ансарийцы, не представляющие угрозы. Например, Ален Миратус, наш внештатный сотрудник; приятный, абсолютно бесшабашный парень, хоть и вампир. Ростом метр девяносто, худощавый, с длинными черными волосами, из-за которых не видно даже глаз. Руки в татуировках, а губы темно-фиолетовые, словно небо на закате. Обычно появляется в Департаменте вечером. Рассказывает забавные истории. Он один из немногих, кого признает мой Краш.

Именно Ален и вычислил для меня банду ансарийцев в Москве XXI века.

Долго готовиться к заданию не пришлось: русский я выучил еще несколько лет назад. Да и основной язык Конфедерации не слишком от него отличается.

По своей сути, язык Конфедерации — три самых распространенных старых земных языка, объединенных в один. Его создали искусственно, когда возникла острая на то необходимость. Но прижилась новая речь довольно быстро, всего за каких-то пару поколений, благодаря современным методам обучения.

Задание провалилось с треском…

И теперь я иду к своему кару на парковку, а за мной плетется девица из прошлого, которую я по досадному недоразумению прихватил с собой в наше время.

Никому не пожелаешь такой участи. Она же дикая. Перед тем, как сознание потеряла, чуть мне все лицо не расцарапала. Еле успел отвернуться. Чего она, интересно, испугалась? Смотрел в зеркало, вроде бы все со мной в порядке: волосы темные, недавно постригся, глаза серые. Чем же я отличаюсь от мужчин ее времени?

— Давай, шевелись быстрее, — бросил ей через плечо. — Как там тебя?

— Анжела Николаевна, — деловито отозвалась она.

Не понял, а чего она недовольна? Кажется, это она едет ко мне домой — вовсе не наоборот. В этот момент захотелось пристрелить Саймона. А потом и эту фифу.

— Слушай ты!.. — повернулся к ней. — Может быть, для кого-то ты Анжела Николаевна, но я буду называть тебя Энджи, чтобы не ломать язык. Понятно? — Я даже приостановился, чтобы посмотреть на ее реакцию.

— Да пошел ты, Шер, сам знаешь куда! — фыркнула она.

— Меня зовут Элеон, если ты еще не запомнила.

— Элеон… Шер... Да мне все равно! Верни меня обратно, никто и не заметит. Скажешь, что сама сбежала. — Она вдруг остановилась, сложила руки под подбородком и заморгала длинными ресницами.

— Не могу, даже если бы захотел. Ты же слышала, что сказал Саймон. Мне проблемы не нужны, — твердо заявил я, стараясь сохранять спокойствие.

— Да плевать на вашего Саймона. Я же не нужна тебе! Пожа-алуйста!

— Нет, — пресек я ее стенания. — Мы отправим запрос в Министерство по контролю за временными перемещениями. А вот если они его одобрят, тогда у тебя есть шанс.

— Это возможно? — не отставала она. В голубых глазах вдруг загорелась надежда.

— Теоретически — да, — пытался отговориться я.

— А практически?

— Пока подобных случаев не было, — отмахнулся. — Слушай, ты можешь помолчать хоть немного? И так голова болит после возвращения из прошлого.