И я тоже не получу…

Уф!

– Желание возлечь с тобой у девы должно быть добровольное. Чистое, ничем не замутнённое, – назидательно проговорила богиня. – Только обоюдная страсть даст плоды. А без обоюдной страсти плодов, король, не жди, – добавила философски и почти в рифму.

– Что-то я не заметил, чтобы она была против, – мрачно бросил владыка Треалеса.

– Совсем не против, – с готовностью подтвердила я, прицеливаясь к королевским губам и мечтая, как они снова начнут терзать мои жадными поцелуями.

– А кто ж под любовными чарами откажется? – усмехнулась невидимая Эсфа.

Не будь я под этими самыми чарами, сказала бы, что эта дамочка мне нравится. В отличие от Гиты с Эдарой. Но конкретно сейчас она мне жутко мешала и даже немного раздражала.

– Не отвлекайся, – посоветовала дважды мужу.

Но поздно. Редфрит отвлёкся, утратив в моих глазах все свои достоинства. А если быть точной, одно конкретное достоинство, которое я больше, к своей досаде, не чувствовала.

– Под любовными? – Король сощурился, скользнул по моему лицу внимательным взглядом, а потом прогремел на весь храм: – Мильдгита! Какого демона?!

Он тут же отошёл от меня, и неприятный, колючий холод заскользил по обнажённой коже.

– Разве я разрешал?! – продолжал яриться его величество.

Сев на алтаре, я прикрыла оголённые ноги юбкой, правда, они снова раскрылись, потому что разрезы ни в какую не желали поддерживать образ благопристойной королевы.

Из полумрака донёсся тихий голос колдуньи, совсем непохожий на властный и резкий божественный:

– Я подумала, что так будет надёжнее, мой король. Чтобы уж наверняка и…

– Я. Не. Разрешал, – повторил он, рубя слова. – Что ты ей дала?!

– Её величество вдохнула настойку гретарры, а до этого…

– Значит, секса не будет? – решила я уточнить на всякий случай.

Ну мало ли, вдруг муж всё-таки передумает.

Вспомнив, что я всё ещё здесь, Редфрит обернулся, и наши взгляды, как это принято описывать в любовных романах, встретились, чтобы уже никогда не расставаться.

– Нам ведь не только ради… хм, плода надо стараться, – продолжила я добиваться королевского внимания.

Ну, или просто короля добиваться.

– Можно ведь и отдохнуть, душой и телом. Особенно телом. На алтаре, конечно, жестковато. Поэтому предлагаю продолжить общение в моей спальне. Можно в вашей, мой король, – передразнила Гиту, добавив в голос рабской покорности. – Или она у нас общая? Тогда надеюсь, вы не храпите. Я сплю чутко и не переношу посторонние звуки. Но о сне поговорим после. Сначала немного… эмм, пободрствуем.

Редфрит прикрыл глаза, глухо произнеся:

– Уведите её, пока я не овдовел.

Кого попросил забрать меня, я так и не поняла, но спустя минуту-другую из синюшного марева, заволакивавшего не то храм, не то моё сознание, проступило, ну то есть выступило два стражника.

– Отведите её величество во дворец. И прекратите на неё пялиться! – рыкнул правитель. Стянул меня с алтаря, а с себя нарядный камзол, в который меня и укутал, как гусеницу в кокон.

Приподнявшись на цыпочках, я прошептала ему на ухо:

– Надеюсь, ваше величество будет благоразумен и передумает. Если что, оставлю дверь приоткрытой и специально не буду надевать ночнушку.

Кажется, король досчитал до трёх. Может, до десяти – не берусь судить. После чего пробормотал тихо, так, что я едва его расслышала:

– Я сегодня точно кого-нибудь убью. – Вскинув на своих оловянных солдатиков взгляд, приказал: – Королеву в её покои и лекаря к ней. Немедленно.

– Будет сделано, ваше величество, – поклонился первый.

– Прошу, моя королева, – второй тоже изобразил поклон.