Наскоро скинув с себя остатки белой прозрачной одёжки, я пощупала пальцем воду, и, найдя температуру идеальной, соскользнула внутрь прямо с бортика.

Блаженство. Какое же это было блаженство!

– Думаешь, воду для тебя подготовили? – ехидно осведомился пушистый, глядя на меня с безопасного расстояния – мраморной тумбы, где я оставила брюки с рубахой.

Надо признать, его слова произвели эффект. Действительно, раз вода горячая, значит, вот-вот сюда кто-то придёт купаться. Встречаться ни с Дестаром, ни с его великолепным и безжалостным орудием, которое уже побывало во мне и показало себя во всей, так сказать, красе, ни тем более с непонятной Ульрой, будь она женой или наложницей, не входило в мои планы.

Домывшись поскорее, я уже взялась за поручень, как дверь отворилась, и нас с пушистым оглушил звонкий девичий визг.

– Ааа! – орало нечто невразумительное в одежде служанки – точно таком же коричневом платье и с передником, какие мне только что предлагал Нес. – Кот!

Девчонка бросилась обратно за дверь. Я с недоумением глянула на галюна. То есть незнакомая девица в бассейне её не смутила, её смутил [кот]?

– Не любят нас тут, – вздохнул пушистый, подтянув коготком кусочек лежащей на тумбе ткани, которую можно было бы использовать в качестве полотенца.

Вытершись поскорее, я натянула чуть великоватую рубаху и уже готова была впрыгнуть в брюки, когда кот навострил уши. Душераздирающе мяукнул и бросился обратно в кладовую.

– Докупалась! – донеслось до меня мурчащее бурчание.

Кот мчал так быстро, что я подхватила брюки и рванула за ним. Но не успела: дверь, в которую ускакала служанка, распахнулась. При этом едва не слетев с петель. Внутрь ввалились трое стражников в тёмно-серой, почти чёрной одежде.

Совершенно одинаковые, с повязками на лицах. Только глаза, – надо признать, едва не выскочившие из орбит при моём виде, – оставались открытыми.

Изумление не сказалось на их реакциях: не успела я добраться до кладовки, один из них схватил за плечо, второй забежал чуть вперёд, преграждая путь. Третий вырвал из рук и отшвырнул полотняные брюки.

На миг всё замерло. Рубаха едва доставала до попки, и я никогда не ощущала себя настолько раздетой под голодными мужскими взглядами. Именно голодными, это были не наши офисные мужчины в галстуках, а воины. Из тех, что покоряют города и берут в добычу женщин.

Тот, который стоял сзади, стиснул мои запястья, разведя руки. Передний же медленно, наслаждаясь приподнял край рубахи. Обнаружил, что на мне нет никакого белья, и довольно улыбнулся.

– Пусти! – дёрнулась я.

По лицам не было похоже, чтобы они поняли – хотя повелитель говорил на том же языке. Ну или я по каким-то причинам понимала местный и не отличала от своего родного.

Рубашка ползла всё выше, оголив живот, который я машинально втянула.

Сказать, что я наложница повелителя? Остановит их это или наоборот? Вдруг мы у тестостеронового одноразовые, и это такая забава: догнать и заполучить после него его женщину? Я ничего не знала о местных порядках, а усатая морда, похоже, бессовестно слиняла, бросив меня одну.

Пока я решалась, передний охранник рванул рубаху, единым движением разрывая снизу и почти до самого горлышка. Руки тут же сжали грудь, и почти непроизвольно я брыкнула ногами. За которые моментально оказалась схвачена.

Я готова была отбиваться: намерения мужиков не вызывали сомнений. Даже лягнула ближайшего, за что получила звонкий удар по чувствительному месту.

Однако дверь снова отворилась. На пороге стоял он – тестостерон с разумом ублюдка и зачатками садиста, в ореоле необъяснимой силы. Осмотрел нас своими страшными глазищами, и мужики как-то резко сникли, выпуская меня из рук.