Я поднялась, только сейчас сообразив, что действительно не одета. Жиль подвёл меня к огромному зеркалу, стоящему прямо на полу рядом со столиком, на котором лежала куча сверкающих украшений и тканей.

Пока Жиль выбирал что-то из них, я разглядывала себя, наконец-то не в мутном стекле. Глаза лихорадочно блестели, губы налились и припухли, соски торчали, эта «заглушка» ещё – я лишь сильнее возбудилась от собственного вида. Жиль мягко приподнял причёсанные волосы, я привычно сдула непослушную чёлку. Шею обожгло холодным прикосновением – он застегнул сзади тонкий золочёный ошейник, отделанный яркими красными камнями. Конец цепочки держал в руках, пока второй мужчина надевал мне что-то на плечи.

– А ты тоже Ж... – хмыкнула я, с интересом ожидая, во что же меня вырядят.

– Ага, я Жаль.

– Как жаль, – засмеялась я, но он лишь скупо улыбнулся в ответ и добавил:

– Я буду тебя разыгрывать.

– Это как?

– Увидишь.

Мне на грудь легла полоса прозрачной ткани, с которой на живот и спину опускалась тёмная, поблёскивающая сеточка.

– Подними ножку, – Жиль скользнул рукой по внутренней стороне бедра, и я приподняла ногу, снова загораясь от ласки.

Жиль повязал вокруг бедра, как раз на том уровне, где обычно заканчиваются чулки, красную ленту, от которой вниз развевалась прозрачная, чуть красноватая ткань. Такую же на вторую ногу – я оказалась в своего рода шароварах, правда, открывавших всё самое ценное. На абсолютно гладком лобке виднелась заглушка с красными символами, и больше ничего.

– Иди сюда, – Жаль приподнял мою голову за подбородок, скользнул большим пальцем по губам. Я потянулась за ним, непроизвольно выгнувшись, палец прошёлся по зубам, раскрывая их, и углубился в рот. Не сдержавшись, я лизнула его.

– Молодец, – похвалил Жаль, и тут же второй рукой ввёл мне в рот штуковину наподобие заглушек внизу. Две отходящие от неё цепочки забрал назад и, похоже, пристегнул к ошейнику.

Я бросила вопросительный взгляд, и Жиль, чуть наклонившись, хрипло прошептал:

– Все твои дырочки для хозяина... помнишь? Закрой глаза, вспышка яркая.

Я послушно прикрыла, уже примерно представляя, что будет. Даже сквозь веки долетел красноватый свет, гладкая штука в моём рту нагрелась на пару секунд. Язык непроизвольно пытался исследовать её. Отражение всё сильнее возбуждало непристойным видом, и не сдержавшись, я скользнула пальцами вниз.

– Э, нет, – перехватил руку Жаль и свёл сзади вместе со второй. – Уже совсем скоро, детка.

На запястьях защёлкнулась ещё одна цепочка, сверху на меня накинули довольно плотную белую ткань, сквозь которую угадывались лишь очертания.

– Идём! – подтолкнул Жаль куда-то.