- И сейчас от неё зависит семья, – произнёс Рэд. – Семья, как видишь, необычная. Кроме Вариана, члены семьи состоят в кровном родстве друг с другом. А ещё и в родстве с Его Величеством.

О-о-о! это была жирная точка, закрывающая тему появления иномирянки и уведомления Совета об этом событии. Тем более, что четырём членам Совета об этом известно.

Мы сидели в уютной беседке. Я, уже в какой раз, рассказывала о своём появлении в мире Рэвингейра, о выявленном родстве с королём, с Ёсганом, с Милли. К нам в беседку вошла женщина, та самая, что улыбкой приветствовала Рэда.

- Дед, ты почему нам ничего не рассказал, что Милли отказалась от опеки Кэррогесов?! – сходу напустилась с возмущением на Рэда, сверкнув серо-зелёными глазами из-под красивой линии бровей.

Красивые, благородные черты лица: высокие скулы, прямой аккуратный нос, круглый подбородок. Шляпка прикрывает лоб. Из-под неё выбиваются пружинки каштановых волос. Коса спрятана под мантией.

- Но, ты, же, узнала, – спокойно ответил Рэд.

- Да. Милличка всё рассказала. Ты сийра Лео? – обратилась ко мне с риторическим вопросом. – Спасибо тебе за Милли. Я её тётушка Эжениелия, можно просто Эжен. Ведь мы родня, пусть и не кровная. Я знаю, что папа мне не родной, иномирянин. Но я была слишком мала, чтобы что-то понимать и помнить. Я его очень любила. Его нельзя было не любить. Это был широкой души человек и добрейшего сердца. А Верон так и не узнал, что наш кровный отец погиб, и нас воспитывает иномирянин. Он в нас всю душу вкладывал. А как он любил маму! Такая любовь бывает только у истинных пар. Когда Верон пропал, папа переживал так сильно, что, казалось, постарел на несколько лет. Он всё твердил: «Не уберёг, не уберёг». Словно это зависело от него. И тебя, Лео, Милличка любит. Она очень рада, что её спасительница оказалась двойной родственницей. Милли так тепло произносит «маммия», что это звучит как мама.

Эжениелия полностью завладела моим вниманием и говорила, говорила, не обращая внимания на мужчин, которые оставили нас в беседке одних, но не ушли, а стояли рядом, разговаривая вполголоса, обсуждая свои дела.

- Тебе надо познакомиться с моей младшей сестрой, кровной дочерью папы Еликой, Еликанидией. Она очень похожа на папу. А вот Вольдмар один в один был похож на деда Рэдвурда. Я же переняла черты мамы, а Верон был вылитый герцог Сэммил Кэррогес-Бругсгорд. Ой, заговорила я тебя! – спохватилась Эжен.

Я рассмеялась.

- Эжен, в сундуке Миллиной мамы мы обнаружили два деревянных предмета. Милли сказала, что это твои. Как ты думаешь, что мы нашли?

- Трещотки, да? – весело рассмеявшись, догадливо спросила Эжен. – Меня папа за скороговорную речь прозвал трещоткой, и сделал эту самую трещотку. Идти мне надо, – заторопилась Эжен. – У меня ещё дел целая гора. Завтра занятия начинаются. Побегу. Милличку здесь подождите. Я скажу ей, где вы. Она остальные вещи получила, оставалось учебники в библиотеке получить. Рада была познакомиться, – улыбаясь, проговорила скороговоркой Эжен, протягивая мне руку для пожатия.

Я тоже ответила ей с улыбкой, выражая не меньшую радость от знакомства и, с благодарностью, пожимая руку. Эжениелия поспешила в главный корпус.

- Вот трещотка, – по-доброму с улыбкой проговорил Рэд, входя в беседку. – Это она ещё нормально говорила. Преподавательская работа приучила речь придерживать. А по молодости с такой скоростью слова произносила, что не каждый понимал. И как только язык не заплетался. Фьёдор над ней подсмеивался, трещоткой называл. Иномирное слово. Он сделал трещотку и научил Эжен на ней играть, выстукивать ритмы.