Когти продолжают рвать руку, и я едва не отключаюсь от боли. Неосознанно пытаюсь отмахнуться. Без толку. Зарычав не хуже демона, я зажмуриваюсь и мысленно призываю родовую реликвию — шпагу, по легенде подаренную моему предку богом войны, тем самым, погибшим вместе с супругой при попытке остановить первую волну демонов.

В свободную руку ложится чуть тёплый эфес, в голове сразу же проясняется, а боль притупляется. Я отмахиваюсь от демона тонким клинком. Никакое обычное оружие не возьмёт дубовую шкуру. Демон на клинок даже внимание не обращает.

И разваливается, рассечённый надвое.

Я кое-как приподнимаюсь. Надо зажать рану, остановить кровь…

Демонов осталось немного, но все матёрые, а кровь их только заводит.

Меня ужасает состояние парусов — там уже не паруса, а какие-то лохмотья. И одно ближайшее ко мне треугольное полотно рвётся прямо сейчас. Парусник вздрагивает будто живой.

Подъём продолжается.

Просвет близко, и двойка демонов спрыгивают, уходят к земле. А вот трое оставшихся бросаются на меня. Ремень, пристегнувший меня к мачте теперь только мешает. Отцепить пряжку я не успеваю, лишь пригибаюсь, ощущаю над головой ветерок, и когти твари, целившейся мне в голову, выбивают из мачты щепки. Я в ответ колю шпагой. Тварь с визгом отскакивает.

Жаль, замертво не падает. Демоны живучи, какие бы внутренности я ни проткнул, демон нападёт снова. Два других оказываются умнее, они заходят с разных сторон. Рычат, готовясь к броску.

Первый, которого я ранил, пытается нанести укол жалом.

Я отсекаю хвост на треть.

Тварь, взвыв, бросается на меня, мешая остальным. Этот меня просто своей массой расплющит.

— Не убивать, — раздаётся в воздухе женский голос, приторный до удушливости. Тошнота возвращается, голову будто железным обручем сдавливает. Хотя женщина говорит на незнакомом языке, я её понимаю. — Привести живым.

Ощущение её присутствия исчезает.

Полагаю, Сиян?

Воспользовавшись заминкой, я достаю одного из трёх демонов. Шпага легко проходит через мощную шею.

Минус один.

Парусник почти достиг безопасной высоты, так что вряд ли пожалуют новые твари. Здесь они нас просто не догонят.

Но два противника, один из которых цел и невредим, второй почти цел, а я ранен и обессилен…

Я стискиваю эфес шпаги. В ушах опять звон. Терять сознание нельзя, только не сейчас…

Демоны перерыкиваются. И тот, что ранен, вновь бросается ко мне, только целью выбирает не меня, а ремень. Отмахнуться не выходит — мешает мачта. А демон захватывает петлю когтями, резко дёргает. Меня вдавливает в мачту, ремень болезненно впивается в поясницу, плечо и вовсе взрывается болью.

Удар по здоровой кисти, шпагу у меня из рук выворачивает.

Матёрые, но интеллекта не хватает. Я почти не сопротивляюсь когтям. Ремень лопается, и когти через пару мгновений пропорят бока. Есть у демонов привычка хватать жертву задними лапами и тащить.

Я повторно призываю шпагу, потерянный клинок материализуется в руке. Взмах, и минус один. Я таки добиваю бесхвостого, и остаюсь один на один с последним.

Демон утробно рычит, нападать не спешит, и вместо того, чтобы рвануть ко мне или прочь с судна, бросается на паруса. Порвёт их окончательно — парусник закувыркается вниз, а вместе с парусником и я, как того желает Сиян.

Я пытаюсь зашвырнуть шпагу на манер копья или скорее дротика. Промахиваюсь.

На вторую попытку времени нет. Да и не попаду.

Сцепив зубы, я усилием воли прогоняю из головы туман, собираю крохи сил. Мне не нужны десятк молний, достаточно одной. И я достаю демона. А затем происходит то, что и должно случиться — расплата за потерю сил. Я падаю, и, теряя сознание, понимаю, что скольжу по наклонённой палубе вниз.