Демоница тяжело вздохнула, поправила красный ворот рубашки и, наконец, ответила:

— Да, я смогу определить родство, — наблюдая за тем, как я расплылась в широкой улыбке, она поспешила осадить меня. — Но Лети, как ты собираешься устроить иглоукалывание и кровопускание половине академии? Это нереально. Может, придумаем иной способ?

— Ты сомневаешься во мне? — я даже была немного оскорблена, но это скорее из-за детского максимализма, нежели всерьез.

— Как раз наоборот, я знаю, что ты способна на безумства. Вот только эти самые безумства могут повлечь нехорошие последствия. Прислушайся, пожалуйста, ко мне...

— Да-да, — отмахнулась я и соскочила с лавки. — Готовь свою магическую ДНК лабораторию.

— Готовить что?

Но я уже ее не слушала. В моей голове зародился план, как организовать кровопускание всей академии. Раз уж начинать масштабную миссию, то лучше не привлекать внимания к отдельным личностям. Если начну брать кровь только у определенных кадетов, это точно вызовет много подозрений.

Мой план мог сработать только в одном случае — если весь Замок, включая преподавателей, поверит в необходимость сдачи крови. И самым лучшим способом для этого была эпидемия.

Нет, я не собиралась разрабатывать вирус и заражать им магов, точнее, не совсем так. Нужно было лишь создать видимость пандемии и убедить всех в необходимости использования магии крови. Для этого я двое суток убила за чтением медицинских книг, а потом еще сутки на поиски нужного мне зелья, что вызывало бы нужный мне эффект.

Так я обнаружила древнюю неизлечимую болезнь, что сжирала резерв мага, после чего тот никогда больше не восстанавливался. Это поистине чудовищная потеря для нелюдей этого мира. Симптомами служила невозможность использования магии и синие пятна на теле зараженного. «Лазоревый мор» считался хуже смерти для мага, поэтому его боялись больше чумы в моем мире. Это была просто отличная болезнь для моего плана, и для начала мне необходим был нулевой пациент.

— Ты уже три дня сидишь за книжками и странно похихикиваешь, — в сарай зашел Харитион. — Не пойми неправильно, это даже мило, но не ночью, когда детский зловещий смех врывается в сон.

— Ты даже не живешь здесь, почему ночуешь так часто? — пробурчала я, выписывая из запрещенной книги по зельеварению нужный список ингредиентов для своего фейкового «Лазоревого мора».

— Твоя кровать вечно пустует, а мне лень возвращаться в общежитие после отбоя тайком.

— А еще халявный завтрак и нет дураков соседей, — проницательно заметила я.

— Это тоже, — согласился дракон и присел напротив меня, положив локти на стол.

— Пора брать оплату за проживание, — все еще не отвлекаясь от переписывания, сказала я.

— Да ладно, ты с меня ее каждый вечер берешь, — фыркнул брюнет, намекая на пополнение моих кристаллов его магией.

— И только поэтому ты все еще здесь, — не сдавала позиций я, вписывая последний ингредиент в тетрадь, которую хранила в особой секции книг подальше от Летисети. Схема отлично работала как хранилище, а не только как социальная сеть для кадетов.

— Да брось, неужели от меня нет больше никакой пользы? — он наклонился ко мне через стол и приподнял мое лицо вверх за подбородок, отрывая взгляд от написанного.

Я смотрела в его веселящиеся глаза и загоралась энтузиазмом. Прямо передо мной сидел союзник, целый принц — крепкий, сильный, достаточно социализированный, чтобы о его недуге узнало много народу. Передо мной сидел мой нулевой пациент.

— Харитион, а у тебя есть аллергия на синьку?

В этом мире этот краситель делали из корней синеглавых колокольчиков, которые имели насыщенный темно-синий цвет. Он очень хорошо впитывался в кожу и держался не менее двух недель. Об этом я узнала на собственном опыте, когда Мила с ее беременными причудами потребовала выкрасить все ее платья в синий цвет. Помню, у меня тогда смывались случайные капли на предплечьях. Приходилось прятать их под рукавами рубашки. Кто же знал, что причуда пантеры сейчас сыграет мне на руку.