Вернувшаяся Пушинка задумчиво наблюдает за мной.

Или выставлять Элоранарру список будет слишком жестоко?

Но если он не изменится, Риэль может никогда не признаться…

Какие условия можно выставить от её лица? Чем её отталкивает Элоранарр?

Агрессивным поведением – это очевидно. И презрительным отношением к женщинам. Нежеланием прислушиваться даже к избранной… Любовницами. Наверняка Риэль надоела ситуация с любовницами. Я бы тоже не согласилась пойти к Арену, если бы здесь жили три его дамы сердца. Интересно, он их хоть выселил?

«Лера, что там с тобой? – снова тревожится Арен. – О чём ты переживаешь?»

«Об одном… – чуть не додумываю «рыжем придурке», но вовремя притормаживаю мысль, как бы «произношу» её тихо, и Арен не слышит. Наверное, это какая-то естественная ментальная защита, ведь если бы денея с драконом были абсолютно едины сознанием, у них бы были проблемы с управлением собой отдельно от пары, да и обдумывать ситуацию с разных сторон тоже весьма неплохо. Я поспешно додумываю громко: – Платье выбрать не могу! Я же первый раз выхожу в свет в новом статусе».

«Поторопись, пожалуйста! Твоя помощь нужна очень срочно».

О да, представляю в каком бешенстве и нетерпении Элоранарр.

Подхватываю бархатное платье с прохладными выпуклостями жемчужной вышивки. Строгий вид будет весьма кстати для того, что я задумала.

***

Перед выходом из спальни замираю в нерешительности. Роскошная гербовая бумага такая гладкая, что я непроизвольно поглаживаю сгиб листа. Затем оправляю расшитый жемчугом лиф.

Меня ждёт буря, и солгу, если скажу, что меня совсем не пугает реакция Элоранарра. Вряд ли он причинит мне вред, но моральное давление бывает не легче физического. Да и Арен может встать на его сторону, а спорить с Ареном совсем не хочется.

Вздохнув, Пушинка бодает меня в бедро головой и распахивает дверь, пропуская в спальню отголоски гневных реплик. В голове мягко журчит её вопрос: «Лера, подумай, за что ты сильнее будешь себя винить: за то, что отказываешь Элору, или за то, что предала надежды Риэль?»

«Ну, Элоранарру я не совсем отказываю», – постукиваю сложенным листом по ладони и наконец выхожу из безопасной спальни.

С каждой ступенью вниз становится всё очевиднее, что голоса принадлежат не только Арену и Элоранарру. Стальной голос Ланабет трудно не узнать – вот кто будет мне опорой и поддержкой в принятом решении.

Подхватив широкий подол, сбегаю вниз.

Теневая пурпурная гостиная освещена магическими сферам. Растрёпанный, нервно разбрасывающий вокруг магию Элоранарр мечется между диванами, на одном из которых сидят Ланабет с Видаром, а на противоположном – его дедушка Ранжер. Недовольно сияющий император, сложив руки на груди, стоит возле столика с расписной поверхностью.

Поджидающий у двери Арен оборачивается и тянется ко мне обнять.

Увидев меня, Элоранарр оборачивается: глаза пылают золотым огнём, когти выпущены. Будь я его избранной, тоже испугалась бы и рванула куда подальше.

Но я, увильнув от объятий Арена, решительно приближаюсь к Элоранарру и протягиваю лист, разворачиваю.

Он выхватывает его.

– Уважение к женщинам, – читает недоверчиво. – Отсутствие уничижительных высказываний о женском уме и способностях. Разрешение на приём в ИСБ женщин… Что это за бред?!

– Дочитай до конца, – твёрдо прошу, практически требую я.

Элоранарр сжимает листок в очешуившихся пальцах, и бумажка вспыхивает, осыпается пеплом.

– Мне не до детских игр! Валерия, найди мою избранную!

Золотой щит Арена, усиленный гербом с его именем на поверхности, укрывает меня от Элоранарра, тёплые руки ложатся на плечи.