– Бедный Йорик! Я знал его, Горацио… – цитировала я строки известной трагедии.

– Эл, ты с ума сошла, – твердил Пискун, наблюдая за мной. – Все попаданки такие?

Безобидно пререкаясь, мы приводили в порядок скромное жилище. У Эллен оказалось много нарядов. Простые горожане одевались так же просто, по-рабочему, а вещи магички были щегольскими и даже немного… провокационными. Понятно, почему на меня все так пялились, а Лейн счёл пустоголовой кокеткой! 

Глубокие вырезы блуз украшали ленты и кружева. Юбки с высокой талией застёгивались на ряд маленьких пуговичек или стягивались ремешками, делая фигуру похожей на песочные часы. Было в гардеробе несколько платьев поскромней – с глухим воротом и длинным рукавом.

– Магичкам по статусу так положено одеваться, – пояснял мой товарищ. – Чтобы сразу было видно, кто перед тобой. А ещё только им… то есть вам дозволено ходить простоволосыми.

Такой гривой трясти? Да ну. Это ведь неудобно. Я бы постриглась, но здесь этого не поймут. И жаль волосы шикарные, у меня таких отродясь не было.   

– Хорошо, что колпаки и мантии в звёздочку не положено носить, – бормотала я, убирая всё это добро в шкаф. – Ой, а это что такое?

Открыв одну из коробок, я обнаружила там… зеркало! Самое настоящее, в тяжёлой дубовой раме. Аккуратно поставив его на полку, я, наконец, заглянула в глаза новой себе. 

Эллен была красивой. Пискун сказал, что это влияние магии, она скрывает недостатки. Кожа гладкая, на щеках нежный румянец. Брови тёмные и красиво изогнутые, нос прямой, губы в меру пухлые, скулы высокие. Внешность яркая, как будто даже “отфотошопленная”. 

Было бы мне лет двадцать-двадцать пять, я бы запищала от восторга. Но сейчас я видела не просто симпатичную мордашку, а… проблемную мордашку. Недаром красивых женщин раньше считали ведьмами и жгли на кострах. Во все времена делали им непристойные предложения и считали ходячими куклами. Наличие мозга у них отрицалось.

– Ну, чего скисла? – Пискун спланировал мне на плечо и уселся там, как пиратский попугай. – Я же говорил, что моя хозяйка красивой была. Мужчинам она нравилась, – и подмигнул хитренько.

– В этом мире я собираюсь рассчитывать только на себя. Или ты ещё не понял? Да и твоя хозяйка, кажется, от навязанного брака в эту глухомань сбежала.

– Ой, ладно-ладно, не ворчи, – пушистый болтун завозился, устраиваясь поудобнее. 

Вечер уступил место ночи, на небе загорелись первые звёзды. Я разожгла магические светильники и укуталась в плед – в доме стало свежо. Из окон потянуло прохладой и влагой, во дворе выпала роса.  

В чудо-чемодане было ещё много всякой всячины. Особенно меня порадовала бумага. Да, она была зернистой и желтоватой, а вместо ручек – писчие перья и чернила. Испоганив неуклюжими попытками целые лист, я на время оставила затею научиться писать пером и взяла большие толстые карандаши, которые тоже мазались. Но так хоть у меня был шанс нарисовать эскизы для мастеров, к которым я собиралась наведаться завтра.

Только вот художник из меня очень не очень. Как изобразить нормальные и современные акушерские щипцы и гинекологические зеркала, не прибегая к подробным рассказам и объяснениям? Ну не представляла я, как буду рассказывать местным мужчинам, что это за штуки и куда их надо вставлять.  

5. Глава 5.

Второе по счёту утро в новом мире не порадовало. Во-первых, ночью пошёл дождь – протекла крыша, и я проснулась в мокрой кровати. Во-вторых, я легла поздно и страшно не выспалась. Да ещё и сны такие странные снились, слишком реалистичные. Как будто я была Эллен и жила её жизнью, видела её глазами, буквально срослась с чужой личностью.