По истории собственного мира я знала, что таких умельцев во все времена было много. Они делали подпольные операции, несмотря на грозящее наказание, потому что отчаявшиеся женщины приносили последнее и тщательно скрывали их имена.

- Уверена, что кто-то из лекарей, скорее всего нейт Ойзенберг, меня подставил, - озвучила я свои мысли. - Отправил юношу ко мне, а сам написал анонимку гвардейцам.

- Нейт Ойзенберг, говорите? Чем вы успели ему досадить? Я думал, только нейт Лейн вас терпеть не может.

И тогда я рассказала о нашей взаимной любви и приязни с лекарем. Жаловаться и ябедничать я не любила, но это было необходимо, чтобы обелить себя хотя бы в глазах Норвина.

- Вы знаете, что ваш неуёмный энтузиазм сыграл с вами злую шутку? - спросил он, когда я замолчала.

- Понимаю. Но что мне оставалось? Забиться в нору и сидеть, не высовываясь? Я так не могу. У меня есть ценнейшие для этого мира знания, с помощью которых я хочу вывести лекарское дело на новый уровень. Медицина была и есть моя жизнь.

- Там вы тоже лечили, Эллен? - он сощурил глаза. - Или как мне теперь вас называть?

- Моё настоящее имя Елена.

- Эллен - Елена. Эллена… - задумчиво протянул Норвин, и мне понравилось звучание нового имени. Такое нежное, как название цветка.

- Совершенно верно, я была целителем, - сказала, сложив руки на коленях. - Или доктором, как говорят у нас. Принимала роды и лечила женские болезни, делала операции.

- Что у вас за мир? Что он из себя представляет?

Мне было что рассказать, и в этот момент я даже ощутила гордость за место, где раньше жила. Интересно, что бы маг сказал, если бы побывал там?

- По развитию мой старый мир ушёл вперёд от вашего примерно на два столетия. У нас нет магии, только наука и техника. Там люди могут летать по небу в специальных машинах - самолётах, как птицы. Лечить безнадёжные в этом мире болезни, разговаривать и видеть друг друга, даже если живут в разных странах.

Показалось, что в серых глазах мелькнул интерес.

- Это разве не магия?

- Это называется наука.

- Интересный у вас мир.

- Ага, был. Но этот мне нравится не меньше, я успела здесь освоиться и настроить планов, - я замолчала, чтобы собраться с силами и задать последний волнующий вопрос. Во рту разлилась сухость, откуда-то изнутри поднималась буря. - Что вы собираетесь со мной делать? Выдадите властям?

Норвин молчал некоторое время, потирая подбородок. Будто нарочно испытывал моё терпение.

- Сделать это было бы проще всего, но…

- Но?

Я видела, что у него на лице отражается борьба с самим собой.

- Как ни странно, я вам верю.

От этих слов меня наполнила лёгкость. Я безоговорочно ему поверила, потому что успела понять, что Норвин не из тех, кто нарушает своё слово. Он невыносимо, даже болезненно честен.

- Теперь мы с вами связаны даже крепче, чем раньше. Я не стану вас выдавать, мне по прежнему нужна жена целительница.

А вот последняя фраза немного разочаровала.

- А если у вас будут проблемы из-за того, что вы меня покрываете? - спросила я негромко, продолжая поглаживать спину Пискуна. Эти движения успокаивали.

- Вы уж постарайтесь, чтобы об этом никто, кроме меня, больше не узнал, - он невесело усмехнулся.

Сделать так, чтобы никто, кроме него, не узнал… И вдруг словно током шарахнуло.

- Мне кажется, Эллен пытались убить этой грозой. Только вопрос - почему?

И я тут же поведала о своих странных снах-воспоминаниях и парадоксальном страхе, который накатил при виде незнакомца в библиотеке. Норвин слушал, напрягшись всем телом, и всё сильнее хмурился.

- Знаете, Эллена, у вас потрясающая способность влипать в нехорошие истории. В своём мире вы были такой же?