Полчаса, и из душевой я выходила в халате и полотенце, счастливая и практически обновленная. Теперь можно и спать. Завтра день отдыха, а послезавтра — очередная пересдача у Аршарана дорт Норгорна. Я надеялась, что на этот раз все же сдам несчастную левитацию. Хоть с братом Ристы, похоже, знакомиться все равно придется.

С этими мыслями я дошла до комнаты и сразу же, в халате, рухнула на постель.

— Спать так же будешь? — насмешливо поинтересовалась аккуратистка Риста.

— А хоть бы и так, — я протяжно зевнула, прикрыв рот рукой. — там, в моем бывшем мире, мне доводилось вырубаться и в уличной одежде, на диване, безо всякого душа. И ничего, живая.

— Ира… — укоризненно протянула приятельница.

Я подавила очередной вздох, нехотя поднялась и принялась переодеваться в ночную рубашку, длинную, закрытую, темно-коричневого цвета.

В академии всем адептам выдавалась одежда одинаковых цветов и формы. Все одинаковое, вплоть до белья. Различие только в мужском и женском крое. Армия так и просилась из нашего ректора наружу да поскорей. Никаких различий, пока учишься. Да и пока преподаешь — тоже. Единственное, на праздниках и вечеринках, очень редких в стенах академии, преподаватели могли позволить себе наряды, личную одежду. И все.

Переодевшись, я снова рухнула на кровать, повернулась лицом к стене и через пару минут уже спала.

Следующее утро было спокойным и тихим. Мы с Ристой в кои-то веки выспались, поздно встали, долго зевали, потом, переодевшись в форму адептов, — зеленые блузку, юбку до колена и пиджак — отправились в столовую. И оказалось, что мы вдвоем — единственные, кто решил позавтракать в такой час. Все остальные уже поели и разбрелись по своим делам. Подавальщица-тролльша налила нам в порционные тарелки густой мясной суп, мы взяли по куску белого пшеничного хлеба и уселись у окна за тот же самый столик.

После первого, если захотим, можно и за вторым прийти. Но супы здесь были наваристыми и сытными, и обычно нам с Ристой хватало одной порции, чтобы наесться и дожить до обеда на большой перемене.

— Только не говори, что послезавтра последний день каникул, — придав голосу нотки горечи, пробормотала я.

— Ира, — фыркнула Риста, — уж кто бы говорил, но не ты.

— Да, — согласилась я, — я трудоголик, и не скрываю. Но это не означает, что мне нравится несколько недель подряд вставать в шесть утра и ложиться в двенадцать ночи.

— Дождись перевода на пятый курс.

— Чтобы вообще не спать?

О пятикурсниках ходил упорный слух, что к концу обучения они из-за огромной нагрузки вообще отучились спать. И, глядя на их изможденные лица, я готова была в этот слух поверить.

Так, вяло переругиваясь, мы доели ароматный, немного перченый суп и отправились назад, в свой корпус.

Ну конечно, Риста не была бы Ристой, если бы не погнала меня сразу же на тренировку. Мои попытки напомнить, что, вообще-то, мы только что поели, а значит, надо еду переварить, не увенчались успехом.

— У тебя завтра левитация.

— Так не сегодня же!

— Ира, брат.

— Чей? Если твой, я с ним все равно скоро познакомлюсь.

— А я ему скажу, что ты в него тайно влюблена. Ай! Ира!

В результате мы все же оказались в тренировочном зале. Только на этот раз он не был пустым. Несколько адепток тренировались в создании иллюзий, и по помещению летали экзотические птицы с ярким оперением, прекрасные цветы и необычные животные. Когда к ним присоединилась дверь, никто сначала не понял, в чем дело. Но вот после того, как цветы, животные и птицы начали через эту дверь проходить как ни в чем не бывало, у адепток появились вопросы.