Он мог бы сказать низших эльфов, каковыми и являются служащие в доме. Ведь Высших лордов и леди недостаток ультрафиолета практически не изнуряет. И тогда подобное решение можно было бы даже счесть добротой с нашей стороны.

Дракон бы отметил, что мы очень жалостливые хозяева. Возможно, удивился бы, зная эгоистичную натуру Светлых, но не вздернул бы так насмешливо густую бровь!

Но он не знал, что я не могу сейчас перечить мужу! А я знала. И потому, затолкав поглубже гордость, мне пришлось покорно выполнять порученное.

«Ничего страшного, - успокаивала я себя спустя минуты, яростно нарезая на кухонной столешнице сыры лучших сортов и шлепая ими по изящной тарелочке. – Подумаешь, какой-то невоспитанный дракон, которого я никогда больше не увижу, поймет, что муж даже по отношению к слугам проявляет больше заботы, чем ко мне».

Ну, конечно! Горничные ведь чистокровные эльфийки. Не то, что я! Хрупкие все такие из себя, томные, – стукнула через мгновение тяжелым хрустальным графином об поднос, который, подпрыгнув, чуть не полетел на мраморный пол. – А меня и перед гостем опустить можно, чтоб не выкаблучивалась. И утомить не жалко. Как-то же надо жену использовать, если по назначению уже не тянет, - шла я к гостиной, громыхая посудой.

Но на этом мои страдания не завершились.

- Ты забыла разлить эль по бокалам, - полетело мне в спину, когда, устроив поднос на журнальном столике, я развернулась обратно к дверям.

«Он издевается?! – застыла я на месте фарфоровой статуэткой. – Откуда этот пренебрежительный тон и откровенные попытки унизить?»

Обычно на людях Алатар выдерживал видимость идеального брака. А сегодня? Что ему вдруг вздумалось доказывать Дракону? Что я послушная и кроткая? Но зачем?

Наполнив бокалы дрожащими от подавляемого негодования руками, подняла вопросительный взгляд на мужа.

И содрогнулась. Глядя в потемневшее лицо Алатара, я впервые отчетливо поняла выражение злой как черт. Только вот мой муж был похож, скорее, на верховного дьявола. Бесстрастного и уравновешенного внешне и кипящего черным пламенем внутри.

А направлена вся эта вымораживающая внутренности ярость была на меня. И не потому, что Алатар хотел своими указаниями проверить мою выдержку и смирение. А потому что я привлекла внимание Дракона.

18. Глава 8. Алатар.

Алатар.

Нет вы только посмотрите на нее! Вся ощетинилась, вымученно улыбается мне. Будто я ей велел ноги мне помассировать при госте. А если б даже и велел? Чего ей стоит покориться тому, кто вытащил ее из той клоаки, в которой она загибалась до встречи со мной?

Эту помойку, где Нинэль жила, даже миром не назовешь! Так, окраина Вселенной. Ни магии, ни Света Холмов. Да там даже Двуликих, Солнцем забытых, не водится! Не то, что цивильных созданий.

А она ломается ходит. Это ж надо так натянуто шевелиться, чтоб каждым едва уловимым жестом давать понять, как ей претит угождать мужу!

И плевать этой неблагодарной гадине, что Дракон улавливает всякий ее телесный сигнал. Вон как буравит ее своими вульгарными глазищами! Будто и не замечает моего присутствия.

А всё почему? Потому что моя жена всем своим видом показала гостю, как всё негладко между нами.

Исчадие Бездны, а не супруга! Когда же она уже сломается? Примет, наконец, что моё слово для нее закон?

Угораздило же меня из всех подходящих претенденток вцепиться именно в нее. Даже себе не могу объяснить, почему именно Нинэль так приковала моё внимание. Нет же в ней ничего особенного. Ни изящества, присущего высокородной аристократке, ни утонченных манер. А эта ее излишняя чувственность? Вспыльчивость!