Кстати, надо бы расспросить Мири про отца ее ребенка. Упущение, что я не сделала этого до сих пор.

- О, я и не думала на вас. Просто из-за этих забот у меня совершенно не осталось времени, чтобы рассказать Наиле, что и как у нас устроено. Не были бы вы так любезны помочь мне… 

- А, это можно, - облегченно выдыхает Джеймс. 

- Отлично! - я беру фарадку за руку и почти насильно втискиваю ее смуглую ладошку в ручищу начальника полиции. - Погуляйте по городу, покажите девушке Арс, расскажите о правах женщин. А мне пора! Совершенно нет времени, надо бежать. 

И под возмущенный вопль: “Что?!” и робкое: “Госпожа?” удаляюсь в сторону улицу Грез. 

6. Глава 6. Дочь визиря

Что значит “Погуляйте по городу”?! Что за бред она несет? Леди, мать ее, Эгмонт… 

Джеймс хотел было броситься за Даяной, чтобы призвать к ответу, но помешали тонкие пальчики, вцепившаяся в его руку.

- Господин, не уходите… 

Да, оставлять девочку одну посреди улицы как-то нехорошо. Полицейский с некоторой растерянностью покосился на застывшую рядом фарадку. Платье надежно скрывало и длинные стройные ноги, и грудь - вполне соблазнительную, несмотря на худобу. Раньше спутанные волосы были аккуратно расчесаны и убраны под чепец.

Но глаза остались теми же - огромными и влажными, как у олененка. И вся Наиля словно излучала ощущение беззащитности, на которое (Джеймсу ли не знать) всякая мразь бежит, как хищники на запах крови. 

И вот что с ней делать? Оставлять одну нельзя, сопровождать - все равно что объявить девицу прилюдно своей любовницей. А ведь он клялся родным весь год быть хорошим мальчиком… Если пойдут слухи, тетушка точно лишит Джеймса наследства, как грозилась. 

Впрочем, в этом случае ему точно не придется жениться на визгливой и скучной судейской дочке.

- Ладно я… - вздохнул Каннингем. - Но с тобой-то Даяна за что так? Неужели ревнует? 

Между его бывшим однокашником и взбаламутившей весь Арс девицей искрило так, что хоть поджигай. Но Даяна всегда казалась Джеймсу разумной женщиной… То есть - нет, она была совершенно безумной, но на особый лад. Ее безумие легко позволяло сразиться с драконом, переехать жить в проклятый дом или даже открыть свой магазин. А вот дурной бабьей ревности Каннингем от нее не ожидал. 

- Стерва! 

Фарадка рядом пугливо вздрогнула. 

- Я сделала что-то не так, господин? 

- Не ты, - Джеймс снова вздохнул и уныло почесал нос. - Я сам дурак. И чего стоило пройти мимо, не здороваясь? Знал, что вежливость до добра не доводит.

- Вы… не хотите меня видеть? 

“Угу. Глаза б на тебя не смотрели” - вертелось на языке. Но Джеймс промолчал. Во-первых, это было жестоко. А во-вторых ложью.

Фарадка определенно раздражала его. Вызывала тревогу и странное чувство вины. Эти запястья-веточки, бархатные испуганные глаза, спелые губы. Еще и память изголялась - назойливо подсказывала, какова Наиля без одежды.

Ее хотелось спрятать. Законодательно запретить разгуливать по улице - неважно одной или в компании сумасшедшей леди Эгмонт. 

- Ладно, - Джеймс принял решение. - Ты все еще свидетель. Отправляемся в управление, зафиксирую показания. Тут недалеко. 

Суровые к совместным прогулкам приличия позволяли общение полицейского с женщиной в приватной обстановке. Особенно по такому серьезному поводу, как дело о работорговле. 

Он повел ее к зданию полиции, стараясь выбирать наименее людные улицы. Тонкие пальчики доверчиво лежали в его ладони, и выпускать их не хотелось. 

В управлении Джеймс грозно зыркнул на подчиненных, обрывая поток сальных шуточек. Завел девушку в кабинет и велел кликнуть стенографистку.