— Но… — маме почему-то предложение папы не понравилось. Причем сильно, она аж побледнела. 

— Лорри, я уже сказал, что это не обсуждается. 

Мама опустила взгляд и встала, чтобы пройти на кухню за тортом. Она всегда беспрекословно подчинялась отцу, и это меня порядком бесило. Нет, я не относила себя к феминисткам, но искренне полагала, что общество уже дошло до того этапа развития, когда следует опираться на равноправие между мужчиной и женщиной. 

Мы остались с отцом наедине. Он не сводил с меня тяжелого оценочного взгляда, из-за которого мне все время казалось, что у меня на лбу что-то написано. 

— Фэйт, я думаю, рано или поздно ты поймешь, для чего все это, — внезапно произнес он. 

— Для чего что? — удивилась я нахмурившись. 

Вечер не нравился все сильнее, возбуждал внутри какое-то странное предчувствие. 

— С днем рождения тебя-я-я! — мама вернулась в комнату с красивым алым тортом, на котором золотыми буквами было написано мое имя. Сверху возвышались свечи, тоже золотые. Вместо огня они давали потрясающе красивые искорки, и я ненароком залюбовалась. — Загадывай желание и задувай свечи. Только подумай хорошо. 

Я улыбнулась. Тут и думать не надо, я точно знаю чего хочу — отправиться в Коста-Рику спасать черепах. 

— Только… — мама поставила торт передо мной. — Только… 

— Лорри, — осадил ее отец, и женщина вновь поникла. 

— Милая, помни, мы тебя очень любим! — произнесла она. 

Я бросила на нее подозрительный взгляд — нечасто я слышала эти слова —  но все же ответила: 

— Я вас тоже. 

И только после этого взглядом вернулась к торту. Свечи все еще шипели искорками и потому, еще раз мысленно проговорив свое желание, я решила их задуть. Они поддались не с первого раза, даже не с третьего — я даже подумала, что это какая-то шутка — но стоило последней свечке затухнуть, как лица родители, интерьер нашего зала и даже кот Барсук, развалившийся на диване, дрогнули. Мир вокруг меня поплыл и померк. Я зажмурилась. 

Когда я открыла глаза, передо мной предстала совершенно другая картина. 

2. Глава 2

И первое, на что я оказалась способна, вновь зажмуриться. Не могла же просторная светлая гостиная внезапно стать темным кабинетом с широким деревянным столом. Не могли же мои родители внезапно превратиться в совершенно незнакомых людей! Ещё и смотрящих на меня как на явление Цоя к народу. Об этом я узнала, вновь открыв глаза. 

— Вы Фэйт? — поинтересовался мужчина, сидящий за столом. 

Он выглядел… Странно. Точнее, непривычно. Из-за стола я видела только темно-красный пиджак, по стилю подходящий больше прошлому, а то и позапрошлому веку. Взгляд у мужчины довольно тяжелый, даже суровый, прямой нос, крепко сжатые губы и сведенные брови. И… борода! Терпеть не могу бороды. Выглядит по-дурацки, ещё и лишних лет десять накидывает. Вот наверняка мужчине не больше тридцати, а выглядит на все сорок! 

— Может, она не понимает наш язык? — спросил мужчина у стоящей позади него девушки в строгом сером платье. 

Серо-русые волосы девушки сцеплены в тугой пучок, на лице ни грамма косметики, сама по себе девушка довольно худощавая. Ей только дурацких круглых очков не хватает, чтобы стать точной копией Кати Пушкаревой из популярного когда-то сериала. 

Стоп, они что, обо мне говорят? И что вообще происходит? Где я?! 

Все эти вопросы мозг с готовностью обрушил на меня, не озаботившись подготовкой хотя бы примерных шпаргалок для ответов. 

— Должна понимать, — сухо ответила девушка, поднимая на меня ещё один цепкий взгляд. — Они говорили, что она будет полностью готова к переходу.