Пригубив грог, я обернулась к соседям. Они улыбались так, словно только что убили, расчленили и закопали, по меньшей мере, десяток трупов. Сердце чувствительно екнуло, холодок пробежался вдоль позвоночника. Меня даже передернуло.

И скоро стало ясно – почему.

Мир закружился, как Лунапарк из сиденья центрифуги. Пол так и норовил выскочить из-под ног, потолок качался над головой, как при сильном шторме.

Бар ходил ходуном. Фигуры посетителей превращались то в зигзаги, то в волны, а то и вовсе – в перечеркнутые как попало линии. Распадались на пестрые кляксы и плясали перед глазами, как заполошные.

Я не могла понять – где подруги и куда попала сама.

Странным образом мы куда-то шли, или не шли, а мир вокруг двигался и менялся. Стремительно уходил куда-то назад, а впереди пахло сыростью и мхом.

То ли от бешеной скорости, то ли от выпивки, то ли от всего сразу на какое-то время я совершенно выпала из реальности. Все вокруг мельтешило, взрывалось яркими вспышками, и таяло в кромешной тьме.

И вдруг мир резко остановился. Зрение мигом сфокусировалось, будто бы по мановению волшебной палочки.

Очнулась я в прохладном круглом помещении, насквозь пропитанном запахом ароматических свечей. Нотки лаванды и сандала окутывали безмятежностью. Белокаменный зал казался выбитым в сплошном куске мрамора или похожего минерала.

Я обнаружила себя рядом с Гвен и остальными валькириями на высоком каменном постаменте. Не холодный, как можно было предположить, а скорее даже горячий, он приятно согревал расслабленное тело.

Отблески сотен свечей плясали на стенах, перемешиваясь с полосками света от голубых лампочек, под потолком.

– А тут ниче, – оценила Марина, прищурившись. – А где это мы? И главное! – она ткнула пальцем вверх и икнула. – Когда мы сюда пришли?

Гвен лежала пластом и что-то напевала себе под нос, ясно давая понять, что в идентификации помещения она не помощник. Эльвира тихонько посапывала. Игната честно пыталась последовать примеру Марины и приподняться на локтях, но неизменно падала назад.

Нехорошее предчувствие медленно, но верно возвращалось и перерастало в панический ужас. По груди словно ножом полоснули.

Где мы? Что мы тут делаем? Как угодили в эту переделку?

Я хотела резко вскочить, да хотя бы сесть, но ничего не вышло.

Голова закружилась, перед глазами поплыли цветные пятна.

Тело казалось неподатливым, ватным. Кряхтя и обливаясь потом, ценой неимоверных усилий, я все же приподнялась и даже села, оглядываясь по сторонам. Кроме нас, в помещении не было ни души. Лишь батареи разноцветных свечей на круглых постаментах, вроде нашего, составляли компанию.

Ни окон, ни дверей вокруг не обнаружилось.

Озарение разом прояснило туманные мысли.

В тело мгновенно влилась небывалая бодрость – адреналин вскипятил кровь и взвинтил пульс до небывалых высот. В ушах застучали молоточки.

Я схватила Гвен за руку и дернула так, что та едва не опрокинулась с постамента.

– Отстань, Ли, – пробормотала подруга с полузакрытыми глазами.

– Гве-е-ен! Нас похитили! – заорала я что есть мочи, и звонкое эхо облетело помещение. Приятельница села так, словно ее только, что включили, как робота. Просто сложилась пополам в области поясницы и замерла. Тряхнула головой и принялась озираться почти осмысленным взглядом.

– Где мы? – обеспокоенно спросила она.

– А я откуда знаю! – возмутилась я, всплеснув руками. – Но надо выбираться.

– Ка-ак? – простонала Гвен, скривилась и потерла виски.

– Также как от наших чудостудентов, – подсказала я, сама не веря, что предлагаю этот способ.