- А форма в единственном экземпляре? - снова отвлекаю Вэлму от шитья.

- Нет, что ты. Три юбки, три блузки и спортивная форма,- дама указывает на сундук, - Здесь все, что понадобится тебе для учебы.

Я только сейчас сообразила сунуть нос в сундук. Там были свитки, книги, что-то наподобие тетрадей, то есть просто листы, прошитые сбоку, баночки с чернилами и перья. Мамочки, как я писать-то этим всем буду? Из одежды мне причиталось: пять панталон, два корсета, пять нижних блуз, что-то типа комбинаций, три сорочки чудесного фасона, как на мне сейчас. Ещё лежало две блузки, такого же белого застиранного цвета, как и та, что была сейчас в руках у Вэлма, и две юбки. «На тебе, Боже, шо нам негоже» - вот как можно назвать этот набор монашки-развратницы. Почему монашки? Потому что упаковано все и закрыто, прям как монашеская ряса. Почему развратницы? Потому что: что ж надо выдать этакое, чтобы в этом убожестве привлечь мало-мальски приличного мужика.

Я полезла дальше в сундук. Из обуви были представлены ботинки на толстой подошве, домашние туфли и балетки. А и ещё странные тапки. Типа тех, что в гроб кладут, на резиновой подошве, но сверху в тонкую сеточку. И самым большим шиком была спортивная одежда. Посмотрев на эти штаны, а они выглядели хуже советских треников с вытянутыми коленками, я поняла, что мужика мне не видать как своих ушей и моего прекрасного носа после пластики. Потому что на такое чучело никто не посмотрит, не то что, пардон, решится заглянуть, что же за сокровище прячется под этим тряпьем.

- Давайте примерим,- Вэлма, светясь от счастья, протягивала мне блузку. - Я помогу. И корсет наденем, и нижнюю сорочку.

Наверно, на моем лице был написан ужас, потому что сиделка перестала напирать на меня с блузой наперевес, а удивленно приподняла брови, отчего ее глаза стали ещё больше.

- Давайте завтра, а-а-а?- я не хотела обижать женщину, но и трясти своими телесами перед ней не хотела. Хотя она, наверно, все уже видела, когда облачала меня в сорочку-футляр. - Вы оставьте бабушкин сундук здесь, а завтра мы со всем разберёмся. Спать хочу, не могу,- врала просто, как могла. Ну, хотя не совсем врала, на тело наваливалась усталость и начали возвращаться болевые ощущения.

- Почему бабушкин сундук? Это ваш сундук. Ох, я ж совсем забыла…,- и Вэлма метнулась к склянкам, неся мне новую порцию обезболивающего. - Вам на адаптацию даётся от трех до пяти дней, но вы и так много пропустили, вам надо скорее вливаться в учебный процесс. Тем более у нас будет бал через три дня, - и сиделка прижала к груди руки, забыв, что в них находится моя блузка.

- А на бал в чем ходят? - я с замиранием сердца и дурным предчувствием ждала ответ.

- Как в чем? В форме, конечно!- Вэлма снова пучила на меня удивленно глаза. Мое дурное предчувствие меня не подвело. Моя одежда и в пир, и в мир, и в добрые люди.

- А в честь чего бал-то намечается?- я разложила юбку на кровати и прикидывала, что из неё можно приличное соорудить.

- Приедет принц для проверки Академии, он пробудет с инспекцией неделю, но все-то знают, что он ищет Истинную,- женщина вздохнула и закатила глаза к потолку. Я тоже посмотрела на потолок, может там что интересное. Но нет, потолок как потолок. А Вэлма все смотрит. Но, как мне подсказывает интуиция, она, скорее всего, представляет себя на балу, танцующей вальс с принцем. Где она, как гусеница в танце с майским жуком из сказки Дюймовочка, кричит «Кружжите меня, кружжите». Я спрятала улыбку в кулак, представив эту картину, и вернулась к разглядыванию юбки.