Повернувшись на пятках, я быстрыми шагами понеслась по коридору. Со стороны могло показаться, что я боюсь, будто бы Ал отнимет у меня светильник обратно, — настолько я его крепко прижимала к себе и стремительно удалялась, — но мне просто было до жути неловко.

С другой стороны, а ведь если светильник лишний, разве нельзя просто его кому-то подарить или дать попользоваться? Что в этом такого? Он ведь именно так и сказал «у меня есть лишний светильник».

"Ага. А ещё он сказал, что Марика душевые открывает только утром и заманил в свою ванную!" — подметила моя внутренняя язвочка, иронично изогнув правую бровь.

Но весь мой стыд и смущение сняло как рукой, когда я, прислушавшись к совету Алихана, включила и разместила светильник на краю шкафа. В комнате стало настолько светло, что аж страшно! И грязное окно теперь отчётливо было видно, и разбросанные на столе вещи, и покосившиеся, подозреваю, от магического нокаута Алихана, ящики с моими покупками. Весь ужас как на ладони.

Ну уж нет. В таком бардаке я жить не буду.

Первым делом проверила душевую, убедившись в правдивости слов Алекса. Дверь легко отворилась, беспрепятственно пропустив меня внутрь прохладного и светлого помещения.

Самоубийственные душевые. Плитка из крупного кафеля нисколько не внушала доверия. Казалось безумием отделывать ей пол в том месте, где кругом вода. Можно ведь с лёгкостью поскользнуться и убиться…

Осмотревшись, я какое-то время побродила вдоль десяти душевых кабинок, у которых напрочь отсутствовали двери. Лишь сине-голубые занавески могли послужить хоть каким-то источником уединения. И только с одной стороны, ибо боковые стенки душа из толстого, бледно-голубого стекла прекрасно просвечивали соседнюю кабинку.

Повздыхав, я отыскала ящик под неглубокой раковиной, а в нём бездну всяких нужностей для уборки. Разобраться, что здесь и для чего, у меня не получилось, потому я, набрав в позаимствованное ведро воды, прихватила две чистые тряпки и отправилась наводить у себя порядок.

Всё что угодно, лишь бы не думать, в какой ад я попала.

Хорошенько всё вымыв и отмыв окно, я разложила свои обновки, расставила на подоконнике купленные письменные принадлежности и тетради, поменяла воду, отыскав половую тряпку, и взялась за полы.

Работоспособность у меня была какая-то ненормальная. То ли нервное потрясение сказалось, то ли самые обычные психи, которые я не хотела выпускать на волю, но я абсолютно не чувствовала усталости. Энтузиазма было хоть отбавляй.

Наведя порядок, я успела даже принять душ. Решила, что лучше уж как-нибудь справиться самой, чем позориться перед кем-то. Не сразу, но разобралась и с водой, и с занавесками, и с управлением чудаковатого крана, регулируя нужную температуру воды. Опробовала мыло и шампунь, купленные сегодня. Осталась более чем довольна. Как и обещал Рассел, запах был божественный и невероятно стойкий. Вот так я и сэкономила на парфюме.

Или здесь говорят не парфюм, а духи?

Дожидаться удобного случая и знакомства с прачечной я тоже не стала. Простирала сразу и платье и нижнее бельё, не подумав, куда я их развешу в своей-то комнатушке.

Деваться некуда, пришлось шагать с мокрыми вещами в новом коротком платьице, насыщенного синего цвета в комнату, а уже там, на месте ломать голову, где сушить выстиранные вещи.

Кроме дверцы шкафа, ничего путного не подвернулось. Если ко мне не будут шастать всякие студенты, то я и вовсе никакой проблемы не вижу. Почему бы и нет? Зато я буду с чистой сменной одеждой. Не выкидывать же платье и нижнее бельё? Мало ли как там моя жизнь дальше сложится. Пусть лучше будет. Хоть не очень-то мне это платье приглянулось, но пусть останется про запас.