— Видимо, пришло время озвучить самую удивительную часть моего пребывания здесь. — перебив рыжую, я нервно улыбнулась.

Смелости, откровенно говоря, не хватало. Вон как ведьма с Энни на меня зыркают, будто я и правда с неба свалилась. Причём головой вниз, раз уж несу такой бред.

— А это была не самая удивительная часть?

Поднеся к самовару чашку, баба Яра скрипуче расхохоталась.

Ну ничего, смейтесь, смейтесь… Да сколько угодно смейтесь.

— Вообще нет. — заявила я, гордо расправив плечи. — Я оказалась в тайнике у ректора Академии Пяти Стихий. И я прекрасно знала, кто он такой, где я нахожусь и какие документы мне следует выкрасть из его кабинета.

— Хочешь сказать, что ты всё это время притворялась? Твой дар прорицательницы настолько велик? — допытывалась Рокс, явно желая поймать на меня вранье.

— Да не было у меня никогда никакого дара, пока в вашу чёртову академию не попала. Я просто… Просто я… — не давалось мне объяснение, как бы я не пробовала мысленно его прокрутить в голове. — Я её придумала! — наконец-то, воскликнула я.

— П-прорицательницу? — с сомнением переспросила лисица.

— И её тоже. — кивнув, я принялась перечислять. — И Академию Пяти Стихий. И ректора. И Алихана. И Камилу. Я это просто придумала. Всё придумала, понимаешь? У вас же тоже пишут сказки, романы и повести? Вот и я написала роман! А он, зараза такая, взял и ожил через пять лет! И я в нём застряла! Теперь уж точно застряла — навечно. Без книги, без поддержки, без друзей и союзников. — переведя дыхание, я шумно сглотнула и, грустно усмехнувшись, поинтересовалась у гостьи из моего прошлого: — Ты это хотела услышать? Учти, других объяснений не будет. Их просто нет. Вот как-то так.

Энн замялась.

Бабка смотрела на меня, как на врага народа, испепеляя недовольным взглядом.

— Ну… — нерешительно заговорила кицунэ, мазнув по мне оценивающим взглядом, — Я, пожалуй, поем.

Поем? Поем?!

С широко распахнутыми глазами я наблюдала, как девушка беззаботно принялась уминать бабкины пироги, глядя куда угодно, но не в мою сторону.

Сделалось даже обидно. Такая история — кинематограф плачет, а ей будто и вовсе нет дела. Словно я рассказала что-то абсолютно обыденное.

Всё-таки первая её реакция мне понравилась больше. В стиле Станиславского: «Не верю».

— Смотри не подавись, пережёвывай тщательно. — язвительно пробурчала я.

Нет, ну правда обидно.

— Да скажи ты ей уже, зачем вы в Отречение проникли. — простонала бабка.

Ведьма, кряхтя и постанывая, поднялась из-за стола. Прихватила пирог и, орудуя клюкой, двинулась к дверям.

Я так поняла, баб Яра пошла кормить зверюгу. Тьфу ты, Алекса, то есть.

— Она прорицательница, да? — громко причмокнув губами, Энни проглотила кусок пирога, воззрившись на меня заинтересованным взглядом.

— Ведьма она. Сновидица. И карга старая… — нехотя пояснила я. — Так, а ты, — нерешительно промямлила, глядя, как за старухой закрылись двери, — Выходит, не за ответами пришла?

— То, зачем я пришла, без твоих ответов, можно было бы и… не идти. — помявшись, Рокс абсолютно спокойно вытерла руки о свой плащ и полезла во внутренний карман. — Кое-что ещё осталось… Как там тебя?

— Света. Меня зовут Света. Светлана. — заторможено представилась я. — Здесь просто Вета. Баб Яре так удобнее, а мне, собственно, уже всё равно.

В руках рыжей мелькнул светлый прямоугольник.

— Ты мне отдала это перед своей свадьбой. Помнишь? — вытянув руку с зажатым клочком бумаги между тонких пальцев, Энни робко улыбнулась. — Не хочешь объяснить, что это?

Меня посетил ступор. Самый настоящий.