- Сорви-голова ты, Лизка.
- То есть не поедете? – уточнила я.
- На «Землю изначальную»? – хмыкнул мужчина. – Придётся. Выбора-то нет.
- Почему же, - пожала я плечами, - можно ещё по окраинам города походить, в старых заброшенных домах поискать.
- И каковы шансы? – закатил глаза приятель.
- Ноль целых ноль десятых, - честно ответила я. – Если кто там и был, то давно перекочевал сюда.
- Значит, всё же «Земля», - задумчиво пробормотал мужчина. – Надо хоть завещание оставить…
- Прекрати дитя пугать, - фыркнула я, глядя на резко побледневшую девчонку. – Там ничуть не страшней, чем в тех же Тёмных веках или Смутном времени.
- Угу. Брату моему расскажи, - проворчал Герти.
- А надо было соблюдать правила безопасности, - отрезала я, припомнив заикавшегося паренька.
- Ладно, - поднялся приятель, - пойдём мы. Подъём, Кристи.
Я проводила их взглядом и потянулась. Подумаешь, «Земля». Обычное место.
«Землёй изначальной» мы, «временники», называли то, что раньше, в двадцатом и двадцать первом веках, считалось заражённой территорией, «Чернобылем». Именно там в начале двадцать второго века появилась разнообразная нечисть. Кто-то из учёных полагал, что это – мутировавшие живы существа, обитавшие на той территории, кто-то уверял, что благодаря радиации на практически не тронутых цивилизацией землях возродилось забытое уже и похороненное в веках изначальное, доисторическое сознание . Нам, практикам, было всё равно. Некоторые из нас пользовались возможностью заполучить в услужение кого-то из сказочных созданий, но большинство появлялось там, чтобы изучать оживший мифологический словарь.
Я в своё время оказалась на той территории вместе с отцом, в рамках подготовки к путешествиям по эпохам. Мне тогда только исполнилось двенадцать. Мой знаменитый батюшка, прекрасно разбираясь в непоседливом характере собственной дочери, решил самолично провести ту экскурсию, показать мне, что да как, заодно и позволить на наглядных примерах увидеть, что происходит с теми, кто нарушает правила. А таких людей, сошедших с ума, одичавших, сроднившихся с нечистью, оказалось там немало. Там же я встретила Дарика. Он помог мне в трудной ситуации и упросил отца забрать его с нами. После заключения договора о сотрудничестве эта меховушка стала моим личным домовым.
До конца рабочего дня я бездельничала в комнате отдыха, радуясь, что Жерар на горизонте так и не появился. Домой ушла в числе первых, озадачив тем самым охранника.
Квартира встретила хозяйку тишиной и чистотой. Я порадовалась тому и другому, прожевала доставленный из подпространства последний кусок сыра, запила его водой и легла спать.
А на следующее утро, едва я появилась в кабинете, Дарик сообщил, что заходил Саныч.
Врач от бога, мужчина попал к нам из середины двадцать первого века, адаптировался быстро и сделал карьеру от простого доктора до заведующего нашим госпиталем.
- Ну что, - кисло улыбнулся Саныч, едва я вошла в кабинет, - поздравляю: Сара очнулась и хочет тебя видеть.
- Как-то нерадостно ты это объявляешь, - я села в кресло, внимательно посмотрела на собеседника. - В чем подвох?
- В чересчур длительной реабилитации. Иди, сама увидишь, о чём я. И не жди от подруги многого.
Вот с таким странным напутствием я зашла в палату к Саре. Хотя, конечно, назвать помещение палатой было сложно. Скорее комната напоминала древнюю спальню века девятнадцатого-двадцатого: мягкая мебель, длинные тёмные занавески на окнах, многочисленные картины на стенах. В нынешнем мире так не живут даже самые ярые сторонники возврата к корням: слишком муторно всё это убирать, даже домовые возмущаются. А если учесть, что далеко не у всех семей есть эти пушистые помощники, становится понятно, почему народ массово переходит на систему «умный дом».