Войдя в подъезд одной из пятиэтажек, поднялась на третий этаж. Подошла к своей квартире, уверенно открыла замок и распахнула дверь.

– Прошу, – посторонилась, пропуская Раю.

Мои домочадцы, а после воины Гоева начали заходить в мое жилье. Мне же туда идти не особо хотелось: слишком тяжелые воспоминания из-за болезни мамы.

– Это что тут у нас происходит?! – разнесся по подъезду громкий женский голос.

Я с досадой поморщилась, опознав его обладательницу. Кто бы сомневался – тетя Люба КГБ собственной персоной. Моя «обожаемая» соседка по площадке, а вдобавок – головная боль жителей нашего двора и городской администрации. Все знает, все видит и постоянно борется со всем, что, по ее авторитетному мнению, должно быть по-другому.

Статные горцы, еще и в немалом количестве, обязательно вызовут любопытство у любой бабушки-соседки. А уж у Любови Степановны и подавно. С нее станется и за чеченских боевиков их принять.

– Кто такой? Откуда приехал? А ну, отвечай! – не замечая меня за высокими мужчинами, низкорослая сухонькая баба Люба как бульдог вцепилась в рукав куртки одного из воинов Гоева и с угрозой потребовала: – Показывай документы! А то милицию вызову!

Приплыли. Необходимо срочно ее утихомирить. Вопрос: как?

***

Это же время. Санкт-Петербург

С затянутого серой пеленой небосвода накрапывал мелкий дождик. Крепко скроенный рыжеволосый мужчина лет сорока стоял неподалеку от Прачечного моста. Задумчиво глядя на Фонтанку, он то и дело потирал ладонью бритый затылок и откидывал падающую на лицо длинную челку.

«Как же утомительно ждать. Не торопится гость. Ни капельки не торопится», – Глеб Иванович Корольков скорбно вздохнул, нащупал в кармане куртки металлическую бляху, испещренную рунами.

Почти год лучшие мастера трудились над первым образцом уникального оберега. Однако начальнику отдела взаимодействия с иными эта штуковина была ни к чему. А вот гостю из другого мира – очень даже.

В том, что темный маг непременно придет и будет остро нуждаться в защите от самого себя, Глеб Иванович знал точно. В своих, пусть и редких пророчествах Ульяна не ошибалась.

«Сколько ж можно. Есть уже хочется», – в очередной раз грустно вздохнув, Корольков посмотрел на старый мост.

В этот момент над одной из опор древнего сооружения воздух стремительно потемнел. Не успел Глеб моргнуть, как тьма рассеялась, а на мосту из ниоткуда появился высокий темноволосый мужчина.

Заметив, как иномирный гость пошатнулся и схватился за гранитный парапет, Корольков рванул к нему. Но затормозил в паре метров. Медленно подошел, встал сбоку.

«Уходи», – прозвучал напряженный голос в его голове.

Глеб не двинулся с места. Засунув обе руки в карманы куртки, он участливо произнес:

– Ай-яй-яй, совсем тебе поплохело. Что так долго-то добирался?

Незнакомец повернул удлинившееся мертвецки бледное лицо. Не отводя налитых чернотой глаз, мысленно предупредил: «Беги. Могу убить».

Проигнорировав весьма убедительное предложение, Корольков сделал обратное: шагнул ближе.

– Кроет тебя знатно, – он с огорчением поцокал языком.

«Беги, дурак! Я едва сдерживаюсь, – пришелец приподнял верхнюю губу, обнажая длинные клыки, впился острыми когтями в гранит. – Сдохнешь!»

– Что же ты так неаккуратненько? Этот мост – архитектурная ценность. Беречь его надо, а ты портишь, – коренной житель Питера сердито глянул на глубокие царапины, появившиеся на камне. Затем вкрадчиво попросил: – Протяни-ка ладошку. У меня для тебя кое-что есть, – Глеб вытащил из кармана серебристую круглую бляху на длинной цепочке и пояснил: – Она поможет.