– А откуда ты знаешь моё имя?

– Кто же не знает единственную человечку-травницу на всю округу? И по описанию ты подходишь: толстая, уродливая, нос в половину лица, – недовольно ответил темный.

Сначала меня немного кольнуло это описание. Да, я – не красавица, но так пренебрежительно и высокомерно отзываться о той, кто тебя спас, по меньшей мере недальновидно. Я же ему не клялась не убивать. Хотелось ответить резко, но я внезапно осознала, что это ответочка за мою шутку. Кроме того, если покажу, что меня цепляет указание на внешность, он так и будет язвить по этому поводу. Явно видно, характер у него – не сахар, скорее всего, именно за это его и заковали в кандалы. Довел какую-нибудь стервозную дамочку.

– Некрасивая, есть такое, – согласилась я, – а темные эльфы красивые. Только ты от красивой сбежал, а у некрасивой отлеживаешься, вкусняшки всякие ешь. Еду нахваливаешь.

Дроу как раз хрумкал печеньем.    

– И даже спать вместе предлагаешь… – продолжила я, поиграв бровями, – не боишься?

– А надо? – насторожился тёмный.

– Нет. Потому что у меня есть уникальный предмет, можно даже сказать оберег твоей невинности! В единственном экземпляре. – Я зашла за печку и сняла с веревки эльфийское нижнее бельё. – Семейные труселя! Собственноручно мной постиранные! Цени!

Я гордо вручила дроу его постиранные трусы, с таким апломбом, будто это была как минимум шапка Мономаха.

– А почему не поглажены и не надушены? – скривился он.

– Потому что я как целитель говорю, что орган надо мыть, а не задушивать! Точнее, надушивать! – подняв палец, важно заявила я. Губы норовили разъехаться в улыбку.     

– А ты странная… – задумчиво сказал тёмный, кажется, в его глазах мелькали смешинки.

– Ты – тоже.

Пока тёмный надевал трусы и допивал чай, я переоделась в ночную рубашку, умылась, почистила зубы и переплела волосы.

Клятву он у меня так и не стребовал. Это странно. Не то чтобы я собиралась его травить, но для дроу вообще в порядке вещей постоянно бояться за свою жизнь и всех подозревать в желании навредить.

– Ты спишь с краю, я – у стенки. Одеяло одно, так что сильно не брыкайся. Если в туалет захочешь, на тумбочке свечка… – инструктировала я.

– Мне не нужен свет.

– А да, забыла, дроу в темноте видят, – вспомнила я, влезая на кровать. – Давай уже спать, глаза слипаются. Спокойной ночи.

3. Глава третья. Безымянный

Спокойной ночи не получилось. Тёмный метался во сне, кричал что-то на дроудише, и я постоянно просыпалась. В конце концов мне это надоело, я придвинулась вплотную к мужчине и, когда он начинал бредить, гладила его по плечу, и шептала сквозь сон что-то вроде: «Это кошмар, сейчас все пройдет…»

Только под утро дроу успокоился и крепко уснул.

Проснулись мы одновременно и в удивительной позе: тёмный собственнически прижимал меня к себе, а я закинула на него ногу и руку. Судя по участившемуся сердцебиению, дроу проснулся и осознал, что мы смотримся как пара в «Камасутре». Он попробовал незаметно отползти, но ничего не вышло: я проснулась окончательно.

– Знаешь, ты такой же, как батарея: горячий и ребристый, – потянувшись, выдала я. – Кстати, действительно горячий. Тебя знобит? Холодно?

– Есть немного.

– Погоди, сейчас я тебе жаропонижающее дам.

При попытке встать с кровати вышел конфуз: дроу постарался убрать ноги, чтобы мне удобнее было перелезать, а я нацелилась подальше поставить коленку. В результате не удержалась и завалилась вперед на тёмного. В последний момент удалось выставить перед собой руки, и больной не пострадал. Зато чуть ниже пупка в меня уперлась утренняя мужская радость.