Мы гуляли у берега моря. И волны облизывали наши ноги, как игривые щенки, ластились. Небо и вода менялись местами у линии горизонта, будто втягивались в одну воронку. Ненталь обнимал и все привычно утрачивало смысл, яркость и очертания.

Где только мы не встречались…

Но всегда это было так… Горячо, возбуждающе. Долгожданно… Так бесстыдно лакомо и так дурманяще-нежно, что я поражалась как могла все это забыть.

Как утром вставала с постели, совсем не помня о наших грезах…

Словно что-то отключало ту часть мозга, мысли и даже любые намеки на воспоминания о Нентале…

«Ты сделала какие-то косметические процедуры?» – издалека доносится до меня голос моей любимой владелицы фруктового развала на рынке. – «Выглядишь вообще, как девочка!»

Я совершенно забыла и эти ее фразы. Потому, что… связь с Ненталем меня омолаживала. Я не понимала – как именно, но уже точно знала, что это так…

Я ошарашенно смотрела на себя в зеркало расширившимися глазами и только моргала.

«Мне нужна твоя помощь»… Так и звучало в голове.

Наша встреча с нагом будто разблокировала мою память, и теперь я отчетливо чувствовала нашу связь. Хотя пока и не понимала – почему и в чем вообще она заключается.

Но она была настолько реальной, настолько естественной, настолько осязаемой, что оставалось лишь поражаться.

Ненталь

До момента, когда Ада упала в его объятия, буквально вырвав Ненталя из комы, самым четким и ярким его воспоминанием была собственная смерть. Или полусмерть.

…Отбор претенденток в жены императора превратился в побоище. Уж больно жаждали мятежные аристократы избавиться от правителя во что бы то ни стало. Вернуть старые порядки. Когда любой высокородный змей имел право убивать и насиловать простолюдинов и инорасцев в своем квартале. Даже не в своих владениях!

Когда никто был им не указ. Пожелал – забрал себе женщину другой расы или худородную и делай с ней что пожелаешь.

Ненталь запретил все это ради мира между расами и государствами.

Ради справедливости для тех, кого вельможные наги считали существами низшего порядка. То есть – всех, кроме им равных и тех, кто выше.

Адельтах, как называли императора в Гардавии, ринулся на помощь претенденткам в его жены. Он не мог их бросить, не мог отдать на откуп мятежникам. Не мог ждать, пока за него работают другие вояки. Он отвечал за этих женщин! И ответил…

Своей жизнью. Почти…

На последнем испытании на отборе в пещере были заложены бомбы. Все начало взрываться, погребая под обломками сановников императора, что сопровождали кандидаток и самих женщин.

Взрывные волны раскалывали вековые каменные плиты, превращая грот в склеп.

В воздухе витала удушливая дымка из мелкого каменного крошева, пыли и копоти.

Мешала дышать, мешала видеть…

Крики и вопли о помощи наполнили пещеру до отказа, эхом отражались от стен и многократно усиливали общую панику.

Женщины закашливались, мужчины заходились надсадным кашлем.

Обрушения достигли пика.

Пол, потолок и стены казались чем-то эфемерным…

Мир вокруг рушился, превращался в бесформенные глыбы, прах и пыль.

Многих женщин уже вытащили из пещер: сам адельтах и его воины. Оставались всего несколько. Ненталь увидел, как на одну из нагинь падает каменная плита, под весом которой даже роговые пластины на бедрах змеев превратятся в жалкие черепки.

Адельтах решил попытаться убрать «невесту» из-под удара. Бедняжка застыла соляным столбом и только смотрела как смерть сама заносит над ней свой клинок.

Стеклянная и беззащитная перед надвигающимся…

Ненталь прыгнул, повалил нагиню, и они вместе покатились по полу. Но плита раскололась на несколько острых частей и адельтах закрыл своим телом женщину. А затем еще раз, когда вслед за плитой на него обрушилось заклятье ледяных топоров. По телу словно тонны проехались.