Я очень боялась думать, что это последние минуты. Бестолковый, самовлюблённый эгоист!

– Боги, что это? – в комнату вернулся врач и коснулся одной из повязок.

Я вздрогнула и приподняла голову, разрывая поцелуй. Меня уже трясёт от холода. Это нервы так действуют?

Киллиан не сопротивлялся, но только для того, чтобы дать нам обоим сделать спасительный вдох, а после притянул настойчивее. Он будто изнывал от жажды и не мог напиться. Холод вгрызался всё сильнее, но одновременно с этим внутри меня распалялся жар, который дурманил голову. Киллиан обхватил мою шею, не позволяя отстраниться, и прижимал всё теснее.

Мне холодно… Или жарко? Не пойму.

И всё же прерваться пришлось. Киллиан выдохнул, а после обернулся:

– Док, ты что-то говорил?

Тот скривился, а лицо вытянулось почти скорбно.

– Не знаю, что за демонщина происходит, но все твои раны зажили

– Что? Серьёзно? – Киллиан ощупал себя, а после улыбнулся и посмотрел на меня: – А представь, как на меня повлияет ночь любви…

– Идиот, – я влепила ему пощёчину и отскочила.

Сердце колотилось, будто я только что пробежала кросс. Даже голова кружилась. Меня снова бросило в холод, кожа покрылась мурашками. Блин, я что заболела? Сроду так не мотало.

Киллиан схватился за щеку, вздрогнул и повалился на подушку, не подавая признаков жизни. Я замерла не понимая, что произошло, а он, полежав пару мгновений, прошептал:

– Я вообще-то умираю от смертельного удара. Ты спасать меня собираешься?

– Нет. Извращенец!

– Я? – он приоткрыл глаз. – Это ты меня начала целовать.

– Отлично, больше не буду, – огрызнулась я и, придерживаясь за стену, побрела к лестнице.

Нужно подышать. Такое чувство, словно я не спала три дня. Ноги ватные, руки едва слушаются. Кожу морозит, а внутри жар. Я часто моргала, пытаясь контролировать, куда иду. Но, когда добралась до ступенек, зрение совсем пропало.

– Чёрт… – успела выдохнуть я, прежде чем повалиться на колени.

– Эй, – я услышала голос Киллиана будто сквозь толщу воды. – Ника!

Всё закружилось. Меня будто засунули в стиральную машину.

Когда немного отпустило, я осознала, что нахожусь в капитанской каюте.

Киллиан сидел у кровати и с тревогой рассматривал моё лицо, согревая в ладонях правую руку:

– Ты как? Принести что-то?

– Холодно...

– Сейчас, – он тут же вытянул из-под меня одеяло, укрыл, а потом скинул сапоги и лёг рядом.

– Не делай так никогда, – прошептал он мне на ухо. – Я запрещаю.

– Как так? – зубы стучали, и я обняла, забыв, что обижаюсь. Стало немного легче.

– Не спасай меня. Теперь мы знаем, что для тебя это опасно. – Киллиан поцеловал меня в висок.

– Твои отбитые наверно расстроены, что ты выжил.

– Я всём сказал, что у меня новая способность к исцелению. Судя по перекошенным рожам, они поверили и тебя трогать не будут.

– А я-то при чём?

– А ты считаешь, им нужно узнать, что моя жена… ладно, невеста. Умеет исцелять поцелуем?

– Но с чего ты…

И тут мысли собрались в правильном порядке.

Киллиан умирал, что-то там с артериями. Ему пророчили последние минуты. Я его поцеловала, а потом этот странный обморок, а он как не в чём ни бывало дотащил меня до каюты.

– Ты хочешь сказать, это я сделала? Но… я не умею ничего такого. Я вообще из другого мира!

– Марина привела в себя команду и Эрвина после песни русалок. Потом вытащила его из-под контроля демона и даже смогла связаться с древними богами, – Киллиан приподнялся на локте и теперь смотрел на меня сверху. – А ты умеешь это. Исцелять поцелуями. Но! – он сузил глаза. – Проверять, работает ли с остальными, не дам!

– Почему? Открыла бы свою клинику, – решила поддеть я. – Только тебе бы пришлось сидеть рядом. Тё-ё-ё-ёплый.