- Извините, я очень занят! Если вы хотите поговорить о том, есть ли жизнь смерти, погоревать о живых и поплакать, это не ко мне! – послышался голос откуда-то сверху. По деревянной лестнице сбегали ботинки, а следом тащился мешок, полный писем!  Письма высыпались, разлетались, но мешок упорно тащили в сторону огромной груды писем.

 Она была огромной, словно айсберг, на который напоролись нервы владельца.

- Вам писем нет! Еще не успели написать! Вы умираете быстрее, чем люди пишут! – кивнул мне мужичок, ловя рукой цилиндр. – Ох уж эти письма! Мне что? Солить их? Куда мне их теперь?

Он взяла конверт, шмыгнул птичьим носом, и поднес его к глазам.

- Вот кому это? А хрен его знает! Надо ждать почтальона! Письма, письма, одни письма! – причитал мужичок, словно не замечая меня вовсе.

Лишь один раз он кивнул мне.

- Можете поплакать где-нибудь в уголке. Разрешаю. Учтите, дежурный платочек привязан. И я стирал его субботу. В какую, не помню! Но помню, что в субботу!– раздраженно буркнули мне, пока я мялась на пороге незваной гостьей.

– Тут письмо… Я положу его на столик. А то, мало ли… - осторожно протянула я письмо, глядя на серую тряпку на веревке и ряд стульев. -  Какой-то лапке… Просто буквы размыло, но это была не я!

- Хорошо, положите его на… на… на… - замер мужичок, а потом просто  махнул рукой. – Неважно «на куда!». Тут сплошные письма! Не ошибетесь!

- Хорошо, - вздохнула я, с недоумением глядя на деревянную стойку и красивую лестницу. – Вот здесь письмо для Лапки. До свидания.

- Что? Кто? – внезапно дернулся мужик, застыв с лопатой над грудой писем.

- Там написано, что для лапки. А дальше я не смогла прочитать. Видимо, письмо попало под дождь, - оправдывалась я, пытаясь подчеркнуть факт, что не имею к осадкам ни малейшего отношения. Только к душевным. И только у людей.

Я вышла со звоном колокольчика, осматривая город снова. Деревянная вывеска скрипела сама по себе. «Почта», - прочитала я надпись над стареньким конвертом.

Неизвестный город спешил по своим будничным делам. Я не знала, куда идти, что делать.

«Центр помощи недавно почившим. Добро пожаловать! Работаем круглосуточно! Без перерывов и выходных! Мы всегда вам рады!», - прочитала я скрипучую вывеску через дорогу.

 Я заинтересованно направилась в сторону двери.  На удивление она была закрыта. Я подергала ее, глядя на «без перерывов и выходных».

- Кто здесь? Я на вас сейчас собак спущу! – послышался подозрительный голос, намекая, что радуются посетителям только в глубине души. И виду при этом не показывают! – А ну быстро вон отсюда!

- Извините, - пожала я плечами, отходя от «круглосуточно и без выходных».

Мне сюда не надо было. Я же не умерла?

Открытки с годовщиной смерти! С днем упокоения! – милая продавщица заманивала в сторону прилавка с яркими картинками.

Я подошла, взяла одну из них с гробиком и свечками. «Поздравляю с днем упокоения! Желаю счастья, радости и любви в твоей загробной жизни! Чтобы любимые родственники как можно быстрее переехали к тебе!», - прочитала я, пробегая глазами другим открытки.

«Ты погасила свечи, загадала желание, чтоб муж к тебе переехал заранее! В день упокоения твой!», - прочитала я, очень «абсрактно» понимая, где я нахожусь . И причем здесь похороны! 

 Из любопытства, я решила пройти вниз по оживленной улице, рассматривая прохожих. Надо мной качнулась еще одна деревянная вывеска: «Ты потерялся? Не знаешь где ты? Поздравляю! Ты умер!  Тебе сюда!». 

 Я приоткрыла дверь, слыша женский, низковатый голос.

- Спасибо! – перебил его мужской голос. И все дружно захлопали. Я увидела круг стульчиков, на которых сидели люди.