– Никто тебя не тронет, Катя.

Ага, никто кроме тебя.

Невольно сглатываю, вспоминая о грядущем наказании. Что он заставит меня сделать? И насколько унизительно это будет?

Солдаты уже разместились во дворе форта и нахохлились вокруг разведённых костров, уминая что-то вроде охотничьих колбасок. Война войной, а обед по расписанию, да?

– Ральф, – позвал князь, спрыгивая с коня, и я заметила того мужчину, что подходил к нам ещё в замке. – Отведи её и дай тёплую одежду. Здесь должно что-то быть.

– Конечно, мой князь, – Ральф лишних вопросов не задал. – Миледи.

Он проводит меня в ближайшее здание, служащее складом, и начинает рыться в ящиках.

– Вот, – подаёт мне плотные кожаные штаны с мехом, куртку, сапоги, рукавицы и накидку с капюшоном. – Что-то может быть великовато, но зато нехолодно, правильно? Что случилось-то?

– В реку упала, – я шмыгаю носом. На складе тепло, но меня колотит. Кажется, я уже простудилась.

– Мда, – комментирует Ральф. – Я вас оставлю, чтобы не смущать. Переодевайтесь, потом провожу вас обратно к князю, чтобы он не злился лишний раз.

Оставшись одна я натянула вещи прямо поверх одежды Кристера. Только валенки из одеяла размотала, удивляясь, как хорошо он их придумал. Не знаю, что это за шкурки, но с ними совсем не холодно ногам. Какой-то особенный натуральный мех.

Разобраться в завязках в одиночку было трудновато, но я справилась. Чувствовала, что меня немного кружит, явно температура поднимается, но решила пока не придавать этому значения. Может вечером умирать, какая разница, есть ли у меня насморк?

Ральф ждал меня у двери и повёл обратно во двор. Я сосредоточилась на надевании рукавиц, поэтому не ожидала, что когда я выйду, вся армия будет стоять строем перед вышагивающим туда-сюда князем северного предела. Между ним и остальными солдатами те трое. Алишера нигде не видно.

– Кто дал вам право прикасаться к тому, кто принадлежит мне? – от голоса Кристера по коже пронеслась волна мурашек.

Солдаты молчали.

– К тому же спустить подобное обращение с женщиной я не имею исходя из принципов морали, поэтому вы понесёте наказание.

– Это по какой же морали? – не выдерживает один из осуждённых. – В честь чего тебе, чудовище, стали не безразличны дела простых людей?

Никто больше не решается дёрнуться или возразить.

– Ты что творишь? – зашипел стоящий рядом с ним.

– Говорю правду! Думаешь, этот монстр способен на милосердие? Как бы не так! Драконам нет до нас никакого дела. Мы просто мусор. Расходный материал! Всего лишь источники, не так ли, князь?

– Дракон, что не может стать драконом, – фыркает третий. – Нам бы не помешала лишняя пара крыльев.

Э-э-э… что? Какой ещё дракон?!

Несостоявшийся насильник делает шаг к Кристеру, но выпад почему-то кажется мне жалким. Я чувствую как мужчине страшно, и в каком он отчаянии. Загнанный зверь, который понимает, что не уйдёт. Наверное, они решили, что я не выберусь из реки. Если бы Кристер невесть как меня не нашёл, так и было бы.

– В наказание за совершённые преступления, – продолжает князь, будто его и не перебивали, – вы лишаетесь всех гражданских прав на три дня и становитесь моими рабами.

– Какой смысл нас разматывать? – вырывается у третьего. – Хоть всех здесь размотай, толку нет! Все знают про пророчество.

– Сегодня мы идём на битву. Для борьбы с хаосом я буду использовать источники рабов. Ваши источники, – Кристер находит меня взглядом. – Если вы не цените жизни других людей, почему я должен беречь ваши?

Я повторяю про себя слово «дракон» и чувствую острое желание грохнуться в обморок. Останавливает только пояснение, что обращаться он не может.