— Ты хотела оставить её там? — начальник стражи глянул на меня, а я кивнул, разрешая углубить допрос.

— Пожалуйста! Не надо! — заметила наши взгляды девушка. –Я всё скажу! Только не надо кипятить мой мозг!
— Что? — лица вытянулись у всех мужчин, находящихся в комнате допроса. — Кипятить мозг?

Да что в голове у этой девчонки. Я и раньше замечал, что моего начальника стражи побаиваются женщины, но, кажется, теперь начинаю понимать, почему. Всё дело в слухах и сплетнях.

— Я слышала о старой Гирлы, что дознаватели столицы умеют вынимать воспоминания из головы так, что мозг закипает, только потом дракон уже не возвращается к прежней жизни... Сходит с ума, становится безумным, и ему один выход, броситься в ущелье... я так не хочу, пожалуйста, я сама, сама всё расскажу!

— Рассказывай. — грозно добавил Орэлл, придавая своему голосу устращающий тон.

— Я заперла её, и хотела оставить там навсегда. Никто бы не узнал, всем бы я сказала, что она сбежала. Она человечка, не достойна даже находиться в этом замке! У нас даже слуги из драконьих семей. Людей внутрь замка никогда не допускали.

Орэлл вновь посмотрел на меня. По мне так с девчонкой было всё ясно. Дант слишком приблизил её к себе, и она решила, будто сможет подняться в его фаворитки, либо перебраться в мою постель. Да только мы не делим малышек. И с этим у нас всё очень чётко.

Миларису отправим в столицу ждать суда, пусть королевский суд решает, что делать с той, что решила нарушить указ Софии. Мне не было её жаль, а вот Данту пора бы начать немного лучше подбирать себе девиц.

— Возвращаемся, Дант. — служанку уже увели, мы остались втроём: Орэлл, Дант и я. — Тебе еще мешочки с семенами раздавать и пойдём-ка пороемся в библиотеке, узнаем о традициях отбора.

6. Глава 6

Нас собрали в красиво украшенном зале для вручения каких-то мешков. Я не совсем поняла, что там за мешки, надеюсь прыгать в них, как на эстафетах в начальной школе мы не будем. Потому что платье, в которое меня переодели ужасно.

Нет, оно красиво!

Но ужасно!

Как они ходят вообще?

Несколько юбок, ноги путаются в подоле, на который я постоянно наступаю. Я уж было дело подумала, что мне дали больше по размеру, но нет. Сверху всё сидело как влитое. И у всех, как я могла убедиться, платье такой длины.

В комнате я даже себе понравилась, пока рассматривала в зеркале. Вот как они без нижнего белья умело поднимали грудь лифом, нежный поясок, голубые ленты, смысл в которых, наверное, красиво развиваться при ходьбе. Всё ушито ручной вышивкой — гладью — лазурно-бирюзовыми цветами в тон. Надеюсь, тут вышивают специальные вышивальщицы, и нас, невест, не заставят. С вышивкой я не дружу. Максимум могу пуговицу пришить, и то исколюсь вся. Вот рисовать это моё. Петь, плясать. Ох, что-то я отвлеклась.

Платье мне безумно понравилось, пока я стояла. А как только сделала первый шаг, чуть не упала распугав двух, помогающих мне, служанок. Наступила на свой подол!

Ужасное платье. Еле доколупала в нём до зала, а они тут с какими-то мешками. Невесты ходят постоянно увешанные таким количеством драгоценных камней, что начинаю задумываться, а может у них шкатулочек нет? Сейфов? Или каких-то сокровищниц? Всё своё ношу с собой, называется. Спять тоже в них?

У меня украшений совсем нет. Невольно провела рукой по шее. Одна из служанок сделала прическу, приподнимая волосы, открыла шею. Только блистать на этой шее нечему. Может оно и к лучшему, никогда не любила золото. А уж увешиваться бижутерией с ног до головы... Ну такое.

Платье, как мне сказали мне предоставила сама Княгиня. Проявила щедрость. Я её ни разу не видела, но узнала от служанок, что это вдовствующая мать князя. Хосподи, ему двести, и его мама еще жива. Кошмар, семейка.