Пока пыталась разжечь огонь, вспомнила всех создателей этой великолепной конструкции. И всех их предков. Заодно и по папаше прошлась. По нему с особым цинизмом, кстати.

В общем, стены этого дома услышали трехэтажные конструкции. Они, кстати, хоть и звучали на местном языке, который я почему-то понимала как родной, но все еще имели какие-то отголоски великого и могучего.

Возможно, русский мат обладает какими-то магическими свойствами. Как иначе объяснить, что у меня получилось высечь искру и разжечь огонь.

Ну а дальше было дело техники. Да, вода нагревалась значительно дольше, но в итоге достигла нужной температуры.

И пока она нагревалась, я умудрилась обшарить все ящики в этом доме и даже найти мыло. Очень грубое, похожее на хозяйственное, даже хуже. Но даже это казалось подарком богов.

В общем, вымыться у меня получилось, хоть и отняло это мероприятие огромное количество времени и сил.

Было так жаль промывать волосы мыльным раствором, в котором я раньше и тряпки половые не стала бы полоскать. Но выбора не было. Спасибо хоть такие средства гигиены присутствуют.

Я успела еще вылить во дворе грязную воду, а потом случилось неотвратимое — вернулся отец хозяйки этого тела.

8. Глава 5

На улице еще не стемнело, но он уже явно был пьян. Видимо, успел накидаться пока шел с работы.

— Что смотришь на меня? Жрать давай, стревь!

Очень хотелось схватить его за шкирку и окунуть в грязную воду. Жаль, что вылила. Сейчас бы так пригодилась!

Но я сдержалась. Нельзя. Нельзя открыто сопротивляться, иначе будет хуже.

Мантра помогла, я проявила максимальную вежливость, на которую была способна — кивнула в сторону стола, на котором стояла каша.

Говорить побоялась. Была уверена, что голос подведет, и я отправлю его по тому адресу, которого он заслуживает.

Тоби поморщился и даже замахнулся, но я стола слишком далеко, чтобы он всерьез рассчитывал меня ударить. Скорее это был его привычный стиль общения.

Тем не менее, за стол он уселся и даже начал неаккуратно поглощать кашу. Но быстро отбросил ложку и вскочил, глядя на меня налитыми кровью глазенками.

Как же он в этот момент напоминал быка. Капкан тут поставить, что ли?

— Ты, дрянь, мне холодное подавать вздумала?

— Не нравится — не ешь, — сказала я.

Ну а что? Логично, между прочим. Или у него лапки и он сам не может миску на печь поставить?

И вообще, как он представлял себе, что я вообще что-нибудь приготовлю, если в доме пусто настолько, что впору на мышей охотиться?

Или здесь где-то есть деньги, которые мне надлежало потратить на продукты?

Деньги это хорошо. Не мешало бы ими разжиться.

Ну а дальше состоялся содержательный диалог, закончившийся очередной пощечиной, оставленной на другой щеке для симметрии и обещанием продать меня в бордель.

Хотите сказать, что эта отрыжка человека действительно может меня продать? Просто взять и продать в тот самый бордель?!

Я была значительно меньше этого отвратительного мужика — составляла хорошо если половину его веса, а скорее всего и меньше, — скудно питалась на протяжении многих лет и вряд ли могла бы всерьез дать отпор даже домашнему коту.

Но эмоции оказались сильнее логики. Я все же не шаолиньский монах ни разу.

Поэтому вместо того, чтобы стерпеть, затаиться и подумать, как выжить в таких условиях, я выпрямилась и закричала ему в лицо:

— Пошел ты знаешь куда? — Спросила я, ну и рассказала, куда именно. — Да чтоб тебя самого в борделе использовали все портовые бродяги в хвост и в гриву!

Собственно, эта фраза была самой приличной из того, что я говорила дальше.