Я мысленно застонала. У меня уже немного побаливала голова от обилия информации о тканях и фасонах, и я больше всего мечтала быстрее закончить и исчезнуть. Но с другой стороны то, что не придется искать сапожника, радовало.

Муж и сын тетушки Ютты оказались копиями друг друга. Молодой и старой. Высокие, худощавые, молчаливые. Они абсолютно одинаково сутулились и качали светлыми, кудлатыми головами, выслушивая мои пожелания из уст жены и матери. А потом муж-сапожник ловко снят мерки с моей ноги для обуви, которой мне оказалось нужно не менее пяти пар…

Они ушли, а мы с тетушкой Юттой перешли к обсуждению стоимости. Получилось сто семь золотых. Все, как говорил Фипп. Мы условились, что завтра я внесу аванс в размере пятидесяти трех золотых, а рассчитаюсь через месяц, когда получу все готовое. А на первое время тетушка Ютта подобрала мне пару готовых платьев из тех, что в прошлые годы стояли на витрине. Их никто не носил, и они абсолютно новые. Только устаревшие. И продаст она мне их по золотому за каждое.

– За чисто символическую цену, – знакомо добавила тетушка Ютта.

Когда я вернулась в дом Агуста, уже вечерело. Я устала так, как будто бы отработала целый день в офисе в прошлой жизни. Не думала, что подбор гардероба может так утомить. Надеюсь, дальше будет легче. Первый заказ покажет, можно ли доверять вкусу тетушки Ютты.

– Леди Лили, – Фипп вышел в большую прихожую, или лучше сказать в холл, как раз тогда, когда я со вздохом облегчения вошла в дом, – вы вырвались из цепких рук тетушки Ютты? Поздравляю.

Он рассмеялся и подал мне руку:

– Я уверен, вы очень голодны, тетушка забывает про обед, когда говорит о своих любимых платьях. Может быть перекусим в столовой и обсудим дела? Я тут пробежался по складам и мастерским… мы вполне можем прямо завтра закупить материал на станок и автоклав. И к тому же у нас появился покупатель на право производства одного автоклава. Пока одного. Он хочет удостовериться, что аппарат работает как надо. Это местный купец. Он занимается поставкой в госпитали и больницы медицинских инструментов. И его заинтересовала возможность использовать автоклав для стерилизации перевязочного материала. Сейчас бинты проглаживают утюгами, но это очень тяжелая работа. Гораздо проще сложить все в котел и прогреть под давлением.

– В автоклаве можно стерилизовать не только бинты, но и хирургические инструменты. И времени на это нужно гораздо меньше, чем на тушенку, – всплыли в моей голове нужные знания.

Фипп привел меня в столовую и отодвинул стул, приглашая сесть. А я ведь и правда голодна. И ужасно хочу пить. С утра маковой росинки во рту не было. Я присела за сто, рядом уже суетилась девочка-служанка в коричневой униформе и белоснежном фартучке.

– Вот и отлично, – улыбнулся Фипп. – значит завтра мы предложим ему и такой вариант. Если у него подучится заинтересовать лекарей, то он начнет производство автоклавов. Все уверены, леди Лили, что войны не избежать, слишком часто о ней говорят. И сейчас самое время предложить что-то новое.

– А еще из автоклавов можно сделать скороварки. – Фипп вопросительно взглянул на меня, а я пояснила, – это такой маленький автоклав, на котором можно готовить еду дома. А если сделать большой… сэр Фипп, а в армии есть полевые кухни? Ну, знаете, такие на колесах… Чтобы готовить прямо в дороге?

– Хм, – хмыкнул Фипп, – а вы знаете ее конструкцию?

– Примерно, – тряхнула я головой, – в детстве однажды с братом на такой лазили…

– Хм… не буду спрашивать, леди Лили, как вы могли лазить на ней в детстве, – задумчиво произнес Фипп, принимая у служанки тарелки с творожной запеканкой, политой сладким сиропом, и расставляя их на столе, – но давайте вы мне сегодня вечером нарисуете и расскажете все, что знаете о полевых кухнях. Если вы правы, и можно будет готовить пищу для солдат прямо в дороге… думаю, армию такое изобретение заинтересует. И мы легко продадим патент.