Мужчина ушел, оставив за собой шлейф недовольства и чего-то сладкого. Я посмотрела на полотенце, которое все еще сжимала в руках, и поняла, что теперь оно будет пахнуть не только мной, но и Его королевским величеством.

– Ну что ж, – сказала я себе, – хоть какая-то память о нашей встрече.

Вышла на крыльцо и посмотрела на небольшой деревянный ящик, в котором лежали… овощи, хлеб и связка колбас. Хотя, если честно, лучше бы он оставил что-то более ценное, например, корону.

Или хотя бы телефон, чтобы я могла пожаловаться на него в службу поддержки!

Занесла ящик в кухню и снова вышла на крыльцо. На перилах висел кожаный фартук – старый, потертый, но все еще крепкий. Надела его, поправила и огляделась. Что-то здесь все слишком запущено…

Небольшой двор был окружен деревянным забором, который уже давно нуждался в покраске. Забор был покосившимся, а местами и вовсе отсутствовал. За ним колосились сорняки выше человеческого роста: лопухи, крапива, пырей. Казалось, что двор давно не видел ни косы, ни лопаты.

С правой стороны двора стоял небольшой бревенчатый домик с прогнувшейся крышей. Возле него, словно стражи, расположились две большие бочки, покрытые мхом. Подойдя ближе, заглянула в них и ухнула – пусто, только эхо разлетелось по двору. Приоткрыв дверь домика, вошла внутрь.

Там было темно и сыро. В углу стояла старая лавка, покрытая пылью. Рядом с ней – два деревянных таза, наполненных грязной водой. На стенах висели пучки сухих березовых и еловых веток, которые, кажется, никогда не трогали.

Воздух был пропитан запахом сырости и плесени. Стало понятно, что помещением давно не пользовались…

– Ага, значит это баня… – Я развернулась и внезапно больно стукнулась носом об мускулистую грудь. Тело мгновенно отреагировало, но мозг еще не успел осознать произошедшее. Я попыталась удержаться на ногах, хватаясь за рубашку…

– Да блин! Стучаться не учили?! – гаркнула, поднимая взгляд на лицо парня. Его глаза были такими синими, что казалось, в них можно утонуть.

– Простите, госпожа птичница! – пробасил он искренне и чуть смущенно. Его голос звучал так низко и бархатисто, что на моей коже встали дыбом все волоски.

Большие ладони осторожно легли мне на плечи. От этого прикосновения по спине пробежала легкая дрожь, а в голове мелькнула мысль: «Он слишком близко».

– Баньку истопить желаете? – продолжил он, слегка наклонив голову. В его голосе звучало не только приглашение, но и что-то еще, что я не могла уловить сразу.

Я попыталась отстраниться, но его руки держали меня мягко и уверенно.

– Ладно, можно было бы… – прохрипела я, пытаясь скрыть смущение.

Его взгляд медленно пробежал по моему лицу, задержался на губах, а затем опустился к ложбинке между грудями. Щеки залил румянец, а сердце забилось быстрее.

– На что уставился? – я попыталась придать своему голосу уверенность, но он предательски дрогнул.

Парень поднял на меня взгляд, в котором читалось удивление.

– Простите, госпожа… Я просто… – он замялся, словно подбирая слова. – Я пришел помогать, батя прислал!

Я пришла в себя, отстраняясь от него и обходя, а он поворачивался за мной, не отрывая взгляда.

– Баню хорошо бы к вечеру… А сейчас идем за мной, мне нужна помощь! – решительно сказала я.

С левой стороны стоял сарай, который буквально светился от многочисленных дырок в стенах. Это я увидела, попав туда через рассохшиеся двери. Сквозь щели в крыше пробивались лучи солнца, создавая на полу причудливые узоры из пыли и соломы. Вокруг сарая было огороженное место, где ходили куры, петухи и наседки с цыплятами. Они копошились в земле, выискивая зернышки, и громко кудахтали, создавая уютный и живой шум деревенской жизни.