Смятый клочок белой простыни.

Бесформенно брошенный на пол, но тем не менее, не скрывающий странные маленькие кляксы. Алан потянулся, приподнимая его, и в этот момент что-то громко лязгнуло вниз, задев плитку. Нахмурившись, он поднял упавшую вещь, различая в нем аккуратный женский кулон в виде золотого сердца.

Кулон, который явно не принадлежал Ханне.

Алан осторожно разомкнул сердце, натыкаясь взглядом на выгравированные внутри инициалы «Э.К.»

Сбитый с толку, он вернул внимание к шелковой простыни, через рекордно короткий срок сообразив, что эти кляксы красного цвета.

Кровь. Не было никаких сомнений, что это была кровь.

Словно струя из садового шланга окатила его, и обрывки пазлов слились воедино. Вспышки. Робкий девичий вздох и ноги, обернутые вокруг его талии. Иссиня-черные волосы. Карие глаза и мягкость губ. Длинный рывок и теснота. Ногти, впивающиеся в его спину. Вскрик.

Алан задержал вдох и широко раскрыл глаза, когда его осенило. Мало того, что он переспал с первой встречной, лишил ее невинности, он понятия не имел, кто это был и хватило ли у него ума использовать защиту.

Дерьмо.

Двойное, тройное, четверное дерьмо!

*****

Массивная мужская ладонь твердо опустилась на стол, привлекая внимание сидящей за ним девушки.

Ее рука с чашкой дымящейся жидкости замерла возле губ на короткий миг, прежде чем зелёные глаза Ханны поднялись вверх, и в них заиграли смешинки.

- И так, выкладывай, - сказал Алан.

Девушка очень медленно отпила свой напиток, и ещё медленней отдалила чашку с блюдечком от губ, спокойно положив ее на стол.

- И тебе привет, Алан, - ответила Ханна.

Алан вздохнул и поднял лицо, осмотрев немноголюдное здание. Раздражающая музыка кричащая писклявыми голосами из колонок в кафе, только усиливала барабанную дробь в его черепе.

Черт, сколько же он выпил накануне вечером?

Алан зажал пальцами переносицу, жалея о том, что отказался от утренней таблетки. Ему нужно закрепить в памяти это чувство на случай, если у него когда-нибудь снова появится мысль напиться.

Больше никакого питья.

Он глубоко вздохнул и, бросив страдальческий взгляд на неутихающую колонку, подвинул стул, садясь напротив Ханны.

- Я думал, ты сказала, что была кем-то вроде моего щита от назойливых девиц вчера вечером? - произнес он.

- Да, так и было.

- И?

- Что "и"?

- Ну, твои слова не совпадают с реальностью.

- Да неужели? - брови Ханны удивлённо взлетели вверх, когда она потянулась вновь за своим напитком. Через секунду до него дошло, что она просто валяет дурака.

- Издеваешься, - констатировал он.

Девушка неопределенно пожала плечами и, потеряв к нему интерес, вновь отхлебнула напиток, дразняще медленно смакуя и неспешно возвращая чашку обратно на блюдце.

Алан наблюдал за ней в течение некоторого времени, прежде чем его терпение лопнуло. Когда дно чашки в очередной раз столкнулось с блюдцем, он потянулся и схватил чашку, отодвинув по столу со звенящим звуком.

- Я серьезно, Ханна. Что произошло этой ночью?

Она хлопнула ресницами, уставившись на выплеснувшуюся из отодвинутой чашки жидкость, а затем перевела на него взгляд, словно все ещё осознавала его действие. Алан смотрел на нее, как на единственную путеводную нить запутанного клубка, прежде чем на ее губах заиграла хитрая улыбка.

- А, так ты уже нашел следы своего маленького преступления?

Алан почувствовал, как тепло уходит от его лица. Даже самую маленькую надежду на то, что обрывки его скудных воспоминаний и недвусмысленные доказательства в ванной комнате были всего лишь его воображением, Ханна только что убила к чертовой матери.