- Ты хочешь иметь пространство для маневра, – закончил за нее Павел.
Таня не поняла его настроения. Злился ли он, или все-таки понял? Скорее всего, понял, потому что притянул ее опять в свои объятья и прошептал:
- Ох, Таня-Таня… Недоверчивая ты моя…
- Ну, уж какая есть, - пробурчала женщина, и тут же закричала, резко отстраняясь. - Паша! Спасай телевизор!
Оставшийся без присмотра Данька нашел в тумбочке прихожей крем для обуви и старательно размазывал его по висящей на стене плазме. Даже стульчик догадался подставить, чтоб удобнее было. Павел откинул голову и захохотал. Данька заинтересованно покосился на звук, хватаясь черными маслянистыми ладошками за светлые обои.
- Что ты смеешься, Паша! Он же сейчас испортит все! – запричитала Таня, хватая ребенка. – Данька, ну что ж ты делаешь, поросенок?
- Молодец, сынок, – похвалил ребенка мужчина. – Тань, ну чего ты хмуришься? Он же за мной повторял. Я вчера специальным средством от пыли технику протирал. Парень все просек. Помочь хотел. Да, Данюха?
А Таня хмурилась уже вовсе не от проделок сына. Царапнуло ее совсем другое. «Сынок…» Она как-то не задумывалась о том, что не одна она привыкает к мужчине. Данька тоже тянется к нему всем сердцем. И это - большая проблема. Таня улыбнулась нерадостно и понесла сына в ванную. Отмывать.
Гуталин отмывался с трудом, поэтому, когда женщина, наконец, вернулась в гостиную, Павел уже отмыл телевизор, и теперь пытался оттереть обои, что было гораздо сложнее сделать.
- Не оттирается? – с сожалением поинтересовалась Таня.
- Не-а. Ну и черт с ним. Мне совсем не нравились эти обои.
- Ты же не собираешься затевать ремонт? - Таня неверяще уставилась на мужчину.
- Не-а. Сначала сделаем у тебя, чтобы было, где перекантоваться, а только потом тут. Мне и плитка в ванной не нравится. Как в операционной. Неуютно.
- Ты шутишь, да?
- Почему шучу? Я хочу жилище, которое бы соответствовало моим представлениям об уюте. Это совсем не то.
- Ты хочешь сказать, что мне придётся пережить еще один ремонт?! Точнее, два. Твой и мой.
- А что поделать, Танюш? Зато потом как заживем! – улыбнулся мужчина.
Она не знала, плакать ей или смеяться. Паша был такой… Мужчина. Основательный, надежный, понимающий. Он ни разу не разозлился на Даньку, всегда был внимательным и к ней, и к сыну. Ну, вот и что ей с этим делать?
- Мы, вообще, кино собирались посмотреть, - напомнила Таня, откидывая прочь сомнения.
- А Даньку спать укладывать не пора?
- Не-а. Пусть еще часик поиграет, завтра, может, даст подольше поспать.
Ну, а что? Он не против поваляться подольше, пусть ребенок гуляет.
- Что будем смотреть? – поинтересовался мужчина, устанавливая ноутбук прямо на диване.
- Не знаю… Ты, вообще, что предпочитаешь?
Павел оторвался от своего занятия и с интересом уставился на Таню. Это было так ново… Рассказывать о своих вкусах, предпочтениях…
- А давай что-нибудь из нашего посмотрим… Ты как к старым фильмам относишься?
- Комедиям?
- Можно и новогоднее что-нибудь посмотреть. У тебя есть любимый фильм?
- Да… «Девчата».
Павел улыбнулся, невольно вспоминая свой недавний разговор с матерью, когда он цитировал Тосю… Сколько же воды утекло с тех пор. И уже не хочется одиночества, и на компромиссы готов идти. Какая же интересная штука – жизнь.
- Ну, вот и определились. Сто лет не смотрел этот фильм.
Они разлеглись на диване и включили кино. Сначала Таня испытывала некоторую неловкость, но когда мужчина заграбастал ее себе под бочок, она полностью расслабилась. Данька сначала играл на полу, потом погрыз яблоко, забрался к ним, потоптался немного и, устроившись у груди, уснул. Павел улыбнулся, осторожно встал с дивана, подхватил ребенка на руки и отнес того в спальню. Хороший малыш, знает, когда нужно оставить взрослых наедине.