Я вскинула глаза: Кристина стояла перед моим столом, легонько барабаня ногтями по пластиковой перегородке. Смотрела на нас сверху. Когда она так незаметно подошла?

– Ага, вот, нашел, – сообщил Артем. Пару раз щелкнул мышкой и выпрямился. – Бросил к себе, в общей папке удалил. Я тебе нужен, Кристин?

– Да.

– Идем.

Но наша королевишна не пошла следом сразу, задержалась. Не зная, как расценить ее изучающий взгляд, я осторожно улыбнулась:

– Доброе утро, Кристин?

– Виделись, – холодно ответствовала Снежная Королева и поплыла в кабинет к Черкасову. Высокая (рядом с ней и рослой Юлькой я со своими ста шестьюдесятью чувствую себя полуросликом… хоббитом, хы), эффектная, ухоженная. Каждая деталь одежды, аксессуары, – все продумано, стильно. Никакой вульгарности, ничего кричащего. Я вздохнула с неизбывной завистью. Но подражать Кристине – все равно что равняться на статую Венеры Милосской или какую-нибудь современную модель из журналов: ничего общего с твоей реальной жизнью… Так, надо уже закончить с почтой!

***

Странно, что Артем не потребовал спецификацию с раннего утра: сама про нее вспомнила, уже успех! Так что пару часов, даже не вникая в суть, я отмахивалась и отрыкивалась от теребивших меня вопросами и требованиями сокамерников… то есть сотрудников. Достаточно было сослаться на распоряжение Черкасова, и эти голодные пиявки от меня безропотно отваливались – то ли из уважения к нашему ведущему, то ли к его характеру.

Я даже успела до обеда! Прискакала в кабинет Черкасова, победно размахивая распечатками: конечно, на почту я ему уже отослала, но все равно надо закрепить впечатление от меня как добросовестного работника, непрерывно трудящегося на благо фирмы!

– Вот, Артем Игоревич! – Аккуратно, двумя руками, выложила перед ним на стол и собралась ретироваться, пока не прозвучал язвительный комментарий вроде: «ну наконец-то!» или «неужели это то, что я думаю?!»

Не успела.

– Присядь-ка, Евгения Николаевна!

Всё. Мне каюк.

По отчеству Черкасов меня величает не так, как я его – с легкой насмешкой или в присутствии важного заказчика. В очень редких и крайних случаях. Да еще встал и собственноручно плотно прикрыл дверь в прозрачной перегородке кабинета – всех и всем видно, ничего не слышно. Ой-ой! Переминаясь на месте, я попробовала сослаться на страшную занятость и срочность нерешенных суперважных вопросов. Бесполезно: проходя мимо, Артем ткнул меня пальцем в плечо:

– Садись, Самохина, кому сказал!

Уф. Я плюхнулась в кресло рядом с его столом: удобное какое! Попыталась расслабленно покрутиться, глядя в потолок, но под косым взглядом Черкасова спохватилась, подобрала ноги и выпрямилась. Приобрела деловито-строгий вид. Ну, надеюсь, что именно такой.

Артем взял притащенную мной спецификацию, вдумчиво вчитался в одну строчку, в другую, перелистнул страницы… Как бы не послал меня сейчас переделывать на фиг! Или вообще заявит, что давно уже все набрал сам, а то жди, когда-а-а там некоторые раскачаются… Нет, просто закрыл выборку и положил его на клавиатуру.

– Слушай, Самохина. Насчет вчерашнего…

– Извини! – мгновенно подобравшись, выпалила я. – Понимаешь, я вчера… ну, устала, понедельник же день тяжелый, сам знаешь, расстроилась… из-за всякого-разного, колено вон разбила, целых два раза, – даже с трудом задрав, продемонстрировала обтянутую джинсами коленку, Черкасов машинально уставился на нее. – Пакета потеряла еще… И колготки только-только купила, дорогущие, и тут же порвала, а они знаешь, сколько сейчас стоят? Как самолет! Ну или крыло от самолета…