– Ой, вы так отчаянно боролись. Вы были единственной девочкой в пелетоне. Это было так... так КРУТО! – выкрикнула Аня и замолотила воздух кулаками.

– Да... ты права. Это было в самом деле круто.

– И я тогда сказала себе – буду как она. Буду гонщицей. Буду врезаться в пацанов и доказывать им, что девки тоже о-го-го.

– И как? – теперь уже я с нетерпением ерзала на стуле.

– Мы с папой собрали карт. Он любил в технике копаться и на днюху мне карт собрал, вот. И я пошла на картинг. Это было так классно... Мы... мы тренировались каждые выходные. А иногда я даже школу специально прогуливала, чтобы погонять на стадионе. Но потом...

– Что?

– Ну... – умолкла Аня. – Родители развелись.

– О...

– И мама продала карт.

– Ох-х... – мотала я головой с пониманием.

– И запретила папе "забивать мне голову фигней", – процитировала Аня свою мудрую мать. Видимо, такую же принципиальную даму, как и моя.

– Жаль, конечно. Очень жаль. Уверена, Аня, у тебя бы все получилось. К тому же, никогда не поздно начать все с нуля.

– Правда? – девочка опять заулыбалась. – Вы всегда были моим кумиром, Ева. Я до сих пор вдохновляюсь вашим упорством... А что вы делаете у нас? Какая-то промокампания? Макдональдс – это теперь ваш новый спонсор?

Черт...

Ее слова били мне прямо в сердце. Как нож по горлу – я открыла рот и ничего не могла из себя выдавить... Но и врать я ей не могла, разумеется.

Пришлось мне все ей рассказать.

И про решение покончить с гонками. И про подарок благоверного. И про перспективы получить хоть какую-то работу в гонках.

Спустя пару часов, когда работа кончилась, мы просто сидели на крыльце и смотрели на ночной город. Тупо курили и молчали.

Я о своем, Аня – о своем. И в то же время мы с ней были похожи как две капли воды – все такие же неудачницы, которые мечтали стать первыми бабами в Формуле-1. Причем не просто пилотессами, а чемпионками. Смешно.

Мы провели так добрых полчаса, пока совсем не отсидели булочки. Я уже встала и собралась идти домой – прощаться и готовиться к завтрашнему дню. Моему первому рабочему дню на новом месте...

Как вдруг на улицу выглянул мальчик-кассир. С моим телефоном в руках.

– Ева, это твой телефон звонит?

– Звонит?

– Уже четвертый раз орет российский гимн...

– Н-да, я патриотка. А что тут такого? Я люблю, когда наш гимн звучит при награждении. Потому что это значит, что награждают меня. Дай-ка сюда!

Я взглянула на экран, но номер был не подписан. И явно из другой страны. Кто бы это мог быть?

– Алло, добрый день, – сказал приятный мужской голос. – Мне нужна Ева Шалава...

– Шувалова, – поправила я с ходу.

– Да, Шувалова. Простите, – извинился некто на английском, но с французским акцентом. – Меня зовут Френсис, я из ФИА.

– Они что, на английском базарят? – удивился парень из Мака.

– Т-с-с, – заткнула его Аня, – из ФИА звонят!

– Откуда?

– Болван... – шикнула девушка. – Из федерации автоспорта. Это в Париже.

– И чем я вам, Френсис, могу помочь? – спросила я с опаской и ощутила, как подскочил пульс.

– У меня для вас есть одна очень важная новость, Ева.

– П-ф-ф-ф... – зажмурилась я от волнения. – Дайте угадаю – вы лишаете меня гоночной лицензии? Это оно?

Видимо, Шварцманы решили утопить меня капитально. Чтобы не было даже малейшей зацепочки вернуться к гонкам в следующем сезоне.

– Что? – переспросил мужчина из ФИА. – Нет, вовсе нет... Разве по вам было расследование?

– Я не знаю.

– Это хорошая новость.

– Да? – мое сердце стало биться еще быстрее. – Очень хорошая?!

– Очень хорошая, – кивнул Френсис где-то по ту сторону телефона.