— Так вот, я тут подумал, мы можем, теперь встречаться у тебя на квартире? — лаская мое плечико губами, ворковал шеф.

— Зачем, мне твоя квартира больше нравится? — удивилась я, где предложение руки, сердца и совместного счета в банке, я не поняла?!

— Но я не могу позволить, чтобы моя конфетка жила в таких условиях?

— Каких таких?!

— Как ты себе представляешь две хозяйки на кухне?

— Что?!

— Я привезу сюда жену с детьми, моя сладкая. Сама понимаешь, что мы здесь не можем больше встречаться, — шаловливые ручки шефа уже порхали по моему телу, но больше это уже не действовало. Скорее наоборот.

— Кобель! — размахнулась я, впечатывая свою ладонь в его красивую физиономию и выпрыгивая с кровати.

— Че это? — всерьез обиделся шеф, теперь уже бывший шеф.

На следующий день заявление на стол, слезы дома в подушку в течение месяца и полгода дикой депрессии дома, плюс лишние двадцать килограммов к моей до этого аппетитной фигуре. Из стройной женщины с шикарным бюстом, я превратилась в пончик с грудями. Мой гардероб пестрил широкими яркими штанами и безразмерными футболками. На ногах удобные кроссовки, волосы в толстом пучке на макушке. За полгода я ни разу не красилась, не делала маникюр или педикюр, постепенно превращаясь в чучело.

2. Глава 2. Дим Димыч за неделю до этого

— Итак, дорогие учледители, наше соблание сегодня не будет особо ладостным, — начал с похоронных слов мой дядя, а точнее глава холдинга «Стройдом», — Мы соблались здесь, чтобы дать отсчет последнему лубежу, который должен был плеодолеть наш холдинг, но лишь закинул ногу на этот высокий заболчик, когда ему слезали яйца.

Фу, поморщился я, смотря на такие же сморщенные лица вокруг. Дядя иногда скажет так, что хуже и не скажешь. Тем более со своей картавостью и проглатыванием буквы «р» такие перлы иногда выдавал, что в пору сидеть и ржать. Вот сейчас, даже яйца закололо, как представил себе это. Но тот невозмутимо продолжал:

— Мы все понимаем, что последние полгода холдинг не тонет, благодаля новым вливаниям из нашего калмана. Большим вливаниям, — все зашептались и начали переглядываться друг с другом, кивая, — Дима, доложи! — приказал мне дядя и я встал, поправляя полы серебристо-серого пиджака в тонкую белую полоску. Дорогой пиджак, часы, итальянские ботинки ручной работы и внешность, как у греческого бога. Таким я себя видел, таким меня видели женщины, таким я и был на самом деле, только без горбинки на носу. Я — красавец, да, с этим не могу спорить и я, черт возьми, не хочу лишиться всего: квартиры, машины, дорогих шмоток, курортов с элитными отелями, красоток с накачанными буферами. Поэтому я сейчас и сижу здесь, слушая все эти умные разговоры, и пытаюсь понять, что делать.

— Я вам зачитаю и покажу некоторые сводки за последние три месяца. Возможно, у нас получится понять, что не так, — я кивнул своей секретарше и в зале погас свет, включился экран на стене, где выстроились разноцветными столбиками цифры, в виде длинных колон.

— Начнем, — сказал я, делая самый серьезный вид и трагичный голос.

Через час моего доклада, свет снова зажегся, вызывая возбуждение среди задремавших в темноте учредителей.

— Итак, спасибо, Дима, — снова встал дядя, — У нас есть лишь один шанс выплыть и начать вылащивать цветы, а точнее, целые клумбы, если мы выиглаем тендел у Булмистлова. А для этого, нужно соблать все силы, все лесулсы, все... — дядя подумал, поправил очки, — Колоче, лаботаем на пледеле возможностей и посталаемся выиглать эту застлойку толгового комплекса в Химках, ула, товалищи!