Большие кисти, не грубые, но и изящными их не назовешь. Широкие, с длинными пальцами и красивым узором вен. Почему-то в голове сразу возникли до жути неприличные картинки, как он этими руками… Бог ты мой, о чем я думаю!

Директор скользнул по мне пренебрежительно-равнодушным взглядом, а потом остановил его на ридикюле, стоявшем у меня на коленях, в ручку которого я вцепилась нервными пальцами. И красивые широкие брови удивленно поползли вверх.

Сумка была знатной. Я позаимствовала ее на время у Иркиной бабушки. Сделанная еще в советские времена, она обладала просто удивительным качеством — до сих пор не потрескалась, не порвалась и выглядела как новая.

Начальник поднял удивленно-насмешливый взгляд с моей сумки на меня. Мне показалось, что на этот раз в нем мелькнула искра интереса.

— Итак, вы хотите у меня работать? — тихо спросил он.

А голос такой вкрадчивый, обманчиво мягкий, бархатный. Опасный.

— Да, — робко кивнула я, изо всех сил изображая тихую, скромную, послушную девочку, боящуюся поднять глаза на директора.

По Иркиной информации, именно такими качествами должен обладать помощник Ковалевского. Впрочем, от сидящего передо мной мужчины исходила такая мощная энергетика, что робость даже изображать особо не пришлось.

Он посмотрел на меня долгим тяжелым немигающим взглядом, под которым мне стало очень неуютно. Захотелось сжаться в комочек и стать незаметной.

— Вы уверены? — поднял он бровь и тут же продолжил недовольным тоном: — Вы мне не нравитесь. Я бы предпочел, чтобы мы не тратили наше время понапрасну.

Черт! Можно подумать, он мне очень нравится! Меня бросило в пот. Он что, все же собирается мне отказать? Или просто хочет напугать, чтобы я сама отказалась?

— Я уверена, — вскинула я подбородок, забывшись. И тут же его скромно опустила.

Он оценивающе посмотрел на меня, словно пытаясь понять, что я из себя представляю.

— У меня высокие требования к личному помощнику, и никаких поблажек я вам давать не намерен. Рабочий день ненормированный. Неподчинения я не потерплю. Все мои распоряжения должны выполняться сразу же и беспрекословно. Вам все ясно?

Нет, ну вы посмотрите на этого властелина! Прям альфа-самец. Сразу видно, что тиран и деспот. С такими замашками ему в армию нужно идти командовать. Доминант хренов!

— Да, все ясно, — подтвердила я, опуская глаза, словно робкая овечка.

— Я возьму вас на испытательный срок, — его тон сменился на холодно-отчужденный. — Это месяц или до первой вашей ошибки. Если вы ошибетесь, не будете справляться или не будете соответствовать моим требованиям — покинете занимаемую должность еще до окончания испытательного срока. Вам понятно?

— Да, Иван Аркадьевич, — кротко ответила я, дрожа внутри одновременно от страха и злости, мои пальцы при этом нервно теребили застежку на сумке.

Страха не перед ним, конечно, (этого еще не хватало!), а потерять эту возможность. Такой зарплаты я точно нигде больше не найду.

А вот злость как раз на него — вообразил себя пупом земли! Думает, раз он на высокой должности, то все остальные должны прыгать вокруг него на задних лапках.

Изображает из себя короля, а у самого папочка в акционерах! Конечно, небось по блату сыночка протащил и на теплое местечко посадил. А он тут мнит сейчас из себя невесть что.

— Ладно, — мрачно кивнул начальник, постукивая кончиком карандаша по кожаной папке на его столе. — Тогда с завтрашнего дня можете приступать.

Я радостно вскочила, вот только в этот момент сумка, стоящая у меня на коленях, распахнулась, и все содержимое с громким стуком высыпалось на пол.