— Иван Аркадьевич, вы могли бы сделать хорошую карьеру в качестве сборщика мебели. Вы выбрали не ту профессию. Зачем зарываете талант в землю? — послала шпильку я.

— Считаешь, что с работой руководителя я справляюсь хуже? — поднял бровь начальник.

— Нет, что вы! Думаю, все, что вы делаете — идеально! — воскликнула я, прикладывая руку к сердцу.

— Многовато сахара. Переигрываешь, — хмыкнул босс.

— А вы ждали конструктивной критики от вашей подчиненной, которой вы платите зарплату? Это как пытаться составить мнение о продукте, читая отзывы о товаре на сайте производителя, — возразила я.

— Ты ведь понимаешь, что когда ты льстишь начальнику, а потом признаешь, что это лесть, то лесть своей цели не достигает? — уточнил он с кривой усмешкой.

— Ну что вы, шеф. Какая лесть! Все — чистая правда! — заверила я его с самыми честными глазами.

— Хмм… Интересная ты женщина, Даша. Дразнишь начальника, провоцируешь. Любишь риск? — опасно сузил он свои красивые серые глаза.

— Не смотрите на меня так, шеф. Я вас боюсь. Ощущение, что сейчас укусите. Вы голодный? Хотите еще пиццы? — предложила я.

Босс закашлялся.

— Нет, спасибо. Дай мне шуруповерт.

Ковалевский собрал мне кровать и шкаф, забрал мусор и коробки, после чего попрощался и ушел.

Ох! Оставшись одна в квартире, я даже почувствовала себя немного одиноко. Так хорошо было тут с шефом! Хоть и довольно тесно.

От него веяло какой-то такой силой, надежностью, спокойствием. Правда, при этом он обладал очень сильной мужской энергетикой. Настолько, что она меня даже подавляла.

Я пока не встречала таких мужчин. Ни мой бывший, ни Олег не давили на меня своей аурой. Они были значительно мягче.

Шеф же словно потенциально опасный хищник. Уверенный, решительный. Прекрасно осознающий свою силу и власть.

Вот он вроде улыбается, шутит, словно усыпляет бдительность. Я расслабляюсь и тоже начинаю с ним общаться и осторожно шутить, но мы не на равных. Он лишь позволяет мне это делать.

Я — словно маленький олененок на одной полянке со львом. Олененок осторожно подходит к лежащему хищнику, лев не реагирует. Тогда олененок смелеет и начинает скакать и резвиться рядом, а лев лениво смотрит на него хозяйским взглядом.

Он не трогает олененка, а лишь забавляется, глядя на его прыжки. Он сейчас не голоден. В любой момент может прыгнуть и впиться в него зубами, но не делает этого.

Потому что на данный момент его все устраивает. Он не агрессивный, а настроен весьма мирно, но он потенциально опасен. Очень опасен.

Вот такие ассоциации у меня вызывало наше с Ковалевским общение. Мне с ним одновременно было интересно и страшно.

Я не доверяла ему, понимала, что он может, фигурально выражаясь, сожрать меня в один момент, но не делает этого.

Потому что я его забавляю, а еще хорошо работаю. По-моему, последовательность именно такая.

Мой образ клуши — мое спасение и моя защита. До тех пор, пока он не видит во мне женщину, я могу жить и работать относительно спокойно. Он будет забавляться, но не будет на меня охотиться.

Потому что я для него — развлечение, а не добыча.

Но, несмотря на все мои опасения, я была боссу жутко благодарна. Он потратил ради меня весь свой выходной день, который уж точно мог провести более интересно.

Нет, понятно, что это была его благодарность за то, что вчера осталась и помогла. Ответная услуга, так сказать, но все равно, было очень приятно.

Я прибралась, протерла собранную мебель, после чего начала убирать в шкаф свои вещи.

Надо потом купить еще один, в прихожую. Все в один не влезет. У меня было не так уж много одежды, но ведь нужно еще место для постельного белья, полотенец и…