- Точно дура, - прошептала опять. Но почти беззвучно. 

“И сумасшедшая”, - услужливо добавил голос внутри.

Только ненормальная будет сидеть и переживать о каких-то несостоявшихся поцелуях, а не о том, что состоялось. 

Задание я провалила, Позднякова еще больше, наверное, настроила против издательства. Да и редакторы поступили со мной так, что тошно. А я сама? То стонала рядом с ним, то мямлила, то плакать пыталась. Вот почему не объяснила кто я и зачем пришла? Четко и уверенно. И на эти все его замашки не отреагировала пощечиной? Хотя ударить Влада это вряд ли кто может себе позволить… Но можно было ведь его жестко остановить. А если бы он меня насиловать начал? 

"Завтра снова пойду", - напомнило внутренний голос известный анекдот. 

"Заткнись", - посоветовала ему устало. 

- Куда едем-то? - не менее устало спросил таксист. 

Я очнулась. 

Мы в город въехали уже? Даже не заметила. Открыла рот… И выдала другой адрес. Виталика. Не хочу одна сегодня оставаться. Хочу перебить странное послевкусие после этой встречи. Снова вернуться к той Искре, которая мне хорошо знакома - с моим Виталиком это можно будет сделать. 

И когда протрезвею - в переносном смысле - спокойно уже все обдумать. 

Многоэтажка с серыми проплешины старого снега вокруг - и ни одной елки -  выглядит настолько привычно, что я начинаю успокаиваться уже на подъезде. Из машины выхожу, догадавшись, наконец, застегнуться и ботинки застегнуть. Воротник пальто поднимаю повыше -  шапки у меня не оказалось. Уж не знаю, когда обронила - может бежала когда… Будет лежать теперь там, на снегу, пока не истлеет.  Или по весне её не найдёт Поздняковский садовник. Дворецкого у него может и нет, а вот садовник такому саду точно нужен. Или он сам копается в земле? 

Так, хватит думать о нем. 

Задираю голову и натужно улыбаюсь, безошибочно находя светящиеся окна Виталика 

Код на двери набираю, поднимаюсь на кряхтящем лифте. Жму на кнопку звонка. Думаю, что пора мне ключами обзавестись. Но мой парень не предлагал особо,  не самой же выпрашивать? Инициатива от мужчины должна исходить. Хотя, после всех этих событий, на счет инициативных мужчин я уже не уверена...

Снова звоню. Настойчиво. Он если фильмом или игрушкой какой увлекся, может и не услышать сразу.

Распахивает с недовольным:

- Да что вы тут… 

Взъерошенный. Милый. В штанах домашних. Родной почти… Выдыхаю с облегчением и в тепло маленькой прихожей шагаю. Здесь, кстати, и вешалка есть, и полочка для обуви. 

К Виталику  обращаюсь с улыбкой:

- Я раньше освободилась. 

И только в этот момент понимаю - что то не то.

На крючке - розовая дутая женская куртка. С искусственным мехом вокруг капюшона. Мне всегда такие куртки жуткой пошлостью казались, а уж если в сочетании со сползающими обтягивающими джинсами... Но так половина города ходит.

Ботиночки на полу стоят. На каблуках.

И был бы шанс, что это просто вечеринка какая, или друзья Виталика, которые как бы и мои друзья, кино собрались посмотреть, винишка выпить посреди недели. Только вот одна эта курточка болтается -  не считая Виталиковой. И выражение страха и вины на лице у моего парня тоже присутствует. Одно и всеобъемлющее.

В горле пересыхает, а руки-ноги холодеют.

Вот это и есть измена, да? Мне рассказывали. Мы даже обсуждали как-то с девчонками, хохотали, что все мужики кобели. Всегда ходят налево. И случись с нами такое - достанем дробовики и расстреляем изменников. А потом, задув дымок на дуле, пойдем напьемся в ближайший бар и подцепим там красавчика для сладкой мести…

Во рту сделалось горько.